Юнга

— Охти мне, — хлопнул себя по голове поп, больше напоминавший байкера из оставленного Мартом мира. — Совсем забыл. Письмо тебе пришло, от отца твоего крестного. Где же оно…

— Потеряли?

— Типун тебе на язык, малахольный! Не иначе их благородие Пантелей Митрофанович забрал с прочими бумагами. Ступай к нему, там и получишь эпистолу свою.

— Благословите, батюшка.

— Бог благословит, — перекрестил воспитанника священник.

Кабинет директора располагался на втором этаже жилого здания, рядом с входом на половину девочек. И первым, кого встретил Март, поднявшись наверх по лестнице, была, конечно же, вездесущая Фимка.

— Ты что здесь забыл? — подозрительно посмотрела она на юношу.

— Мне к директору надо, — не стал скрывать тот.

— Ты к Пантелею Митрофановичу, сам? — изумилась девушка.

— Успела настучать? — сообразил Март.

— Вот еще! — фыркнула Фима. — Просто доложила, что вы с Витькой опять где-то весь день пропадали. А что, я врать из-за вас должна?

— Прав Виктор, — хмыкнул молодой человек и, как ни в чем не бывало, прошел мимо старосты школы.

— В чем прав? — удивилась одноклассница.

— В том, что ты, Ефимия, красивая… Но все равно дура!

— Ах ты! — взвилась одновременно польщенная и оскорбленная в лучших чувствах девчонка, но было поздно, ибо Март уже постучал в обитую коричневой кожей дверь директора.

— Кто там? — неожиданно низким голосом отозвался Воронин.

— Это я, — просунул голову Марик.

— Вахрамеев? — изумился чиновник. — Вот уж, право, кого не ожидал увидеть! Ну, заходи, раз пришел.

— Отец Василий сказал, что мне пришло письмо.

— В самом деле? Хм. Да, кажется, действительно, пришло. Только я здесь при чем?

— Он сказал, что вы забрали его вместе с другими бумагами.

— Сейчас посмотрю. И впрямь, вот оно. Держи.

— Спасибо.

— Не за что. Лучше расскажи мне, зачем вы с Кимом опять шлялись на Байнунгсан?

— Просто гуляли.

Судя по всему, директор ожидал, что воспитанник пойдет в отказ, и готовился уличить его во лжи, а потому несколько растерялся.

— Однако какое странное место для прогулок!

— А где тут еще гулять? — спросил Март, повергнув коллежского асессора в еще большее изумление. — Не в город же сбегать!

— Это и впрямь не стоит делать, — машинально согласился Воронин.

— Пантелей Митрофанович, а могу я получить свой крест?

— Какой еще крест? — насторожился директор.

— Ну тот самый, красного золота… С которым меня привезли в приют.

— Ты что-то путаешь, Вахрамеев! Не было при тебе никакого креста. Да еще червонного.

— Вы его еще в сейф положили, — немного растерялся Марик. — Сказали, на сохранение…

— Ты что же это хочешь сказать, маленький мерзавец, — возмутился чиновник, — что я твой крест украл? Да я, если хочешь знать, тридцать лет верой и правдой служу государю и отечеству, а ты…

Если бы на месте Марта был прежний мальчишка, он, возможно бы, и сдался под напором праведного негодования директора, но лучший переговорщик своей компании сразу же заметил, как забегали глаза и непроизвольно дернулась щека кричащего…

— А ведь вы, Пантелей Митрофанович, лжете! — спокойно заявил он директору.

— Что?! Да я тебя в карцер! Нет, ну каков негодяй…

Но взгляд Вениамина уже сконцентрировался на безукоризненно чистом крахмальном воротнике чиновника, и через секунду тот почувствовал, что его жирной шее стало тесно. Сначала Воронин попробовал просто ослабить галстук, но затем, сообразив, что это не помогает, рванул что есть силы.

— Где мой крест? — с могильной невозмутимостью поинтересовался у стремительно синеющего директора Март и немного ослабил хватку.

— Я отдам, — в панике выпалил тот. — Я заплачу! Сколько хочешь заплачу! Только не убивай. Я же не знал, что ты одаренный…

Зрелище взрослого человека, испуганно стелящегося перед подростком, практически мальчишкой, было настолько странным и непривычным, что Вахрамеев совсем прекратил воздействие и отпустил его.

— Фух, — тяжело вздохнул Воронин, потянувшись трясущимися руками к графину с водой. — Ну и напугал же ты меня!

— Вы так и не ответили, Пантелей Митрофанович.

— В лом-м-ба-барде, — стуча зубами о край стекла, ответил ему чиновник.

— И не совестно вам было сироту обкрадывать? Хотя о чем это я?

— Прости, Вахрамеев. Бес попутал! Все грех зеленого сукна проклятый[9].

— Ломбард в Чемульпо или Сеуле?

— В Чемульпо.

— В сеттльменте?

— Нет. Совсем рядом, но в Чосонской части. Принадлежит господину Хвану.

— Он еще там?

— Не знаю, ей-богу не знаю!

— Надеюсь, квитанция сохранилась?

— Да, — судорожно кивнул директор и принялся рыться в портмоне.

— Большая сумма в залоге? — спросил Март.

— Сто двадцать тысяч вон, — протянул ему бумажку с иероглифами Воронин.

— Это много? — на всякий случай поинтересовался молодой человек, плохо представлявший себе местные цены.

— Достаточно, — печально вздохнул Пантелей Митрофанович. — Примерно сто рублей золотом.

— И у вас, насколько я понимаю, таких денег нет?

— Увы!

— А сколько есть?

— Вот… эгхм, пятнад… шестнадцать рублей. С мелочью.