Юнга (СИ)

— Не задерживайтесь, — вежливо вклинился между ними юный подпоручик, с неожиданно цепким взглядом, судя по всему, также обративший внимание на эти слова.

«Интересно, долго нас будут мурыжить? — размышлял, пока шли по коридору, Март. — По идее, должны связаться со штабом флота в Пхеньяне, уточнить про рейс транспортника, ну и по нам пробить сведения. Когда оттуда подтвердят — вопросы должны снять. Очень на это надеюсь. Или придется уходить самому».

На этот раз их рассадили в два разных помещения гауптвахты. Приватиров отдельно, Вахрамеева с Кимом — отдельно. Когда дверь захлопнулась, Март первым делом прижал палец к губам, давая понять уже соскучившемуся по разговорам Витьке, чтобы тот молчал. Выйдя в «сферу», обшарил видением стены и заметил сразу два встроенных микрофона. «Ишь какие шустрые ребята, слова в простоте не скажут, и чего они к нам так докопались? Контора глубокого бурения, епрст…»

Наклонившись к уху товарища, он почти беззвучно прошептал:

— Нас подслушивают. Говори всякую ерунду. Команда скажет, что мы законно попали на борт.

Ким в ответ кивнул и громко заявил:

— Эх, брат, попали мы с тобой из огня да в полымя! Нет, правда, что за отношение? Люди, можно сказать, чудом спаслись, героически вышли к своим, а тут, прямо как не родные. Не кормят опять же. Два сухаря: это что — еда?!

— Да ладно тебе, — излучал спокойствие его друг. — Вот увидишь, разберутся и отпустят.

— Ага, потом догонят и еще раз отпустят, — недоверчиво хмыкнул Витька и еще раз жалобно вздохнул. — Кушать хочется!

Вскоре Марта вызвали на допрос.

— Поручик Шмелев Алексей Николаевич, — представился офицер с лазоревым кантом на петлицах, — Контрразведка Третьего Воздушного Флота.

— Мартемьян Вахрамеев, — постарался как можно правдоподобнее изобразить почтение перед высоким начальством подросток, — к вашим услугам.

— Ну что вы так испугались, молодой человек, — благодушно усмехнулся «особист», — в бою, как говорят остальные, не стушевались. Так и тут не стоит.

— Я вовсе не боюсь, — нервно сглотнул Март. — Просто впервые в такой ситуации.

— Понимаю, — сочувственно вздохнул офицер, — но давайте просто поговорим, как старые знакомые.

— Я готов.

— Вот и чудно. В таком случае, расскажите для начала об обстоятельствах боя и гибели «Аргуни». И как можно подробнее. В нашем деле всякая мелочь может иметь значение.

— Извольте, — охотно согласился Вахрамеев. — Только мы были в грузовом трюме и почти ничего не видели.

— И все же.

— Была гроза, — медленно, как будто вспоминая, начал подросток. — Случайно взглянув в иллюминатор, я увидел японский корвет…

— А как вы поняли, что это именно корвет, да еще и японский? — быстро спросил поручик.

— Ну, я уже видел их во время нападения на Сокчо.

— Ах, да, — закивал головой «особист», — простите великодушно, совсем запамятовал об этом эпизоде в вашей наполненной бурными событиями жизни.

— Скажете тоже, бурной, — постарался покраснеть Март.

— Продолжайте, юноша.

— Как прикажете. Так вот, раздались выстрелы из пушек, и наш транспорт начал снижаться. Очень быстро. Я бы даже сказал: мы падали. Потом приземлись. Жестко. Мы с Кимом смогли спрятаться.

— Где именно?

— В трюме. Там много места среди поддонов с грузом.

— Не помните, сколько именно было поддонов?

— Господь с вами, господин поручик! До того ли нам было?

— Н-да, действительно. Что было дальше?

— Когда все стихло, мы пробрались к карцеру, куда посадили остатки команды, сняли часового, людей выпустили.

— Кто снял?

— Я.

— Каким образом?

— Ножом.

— Даже так? Интересные навыки у выпускников вашего приюта!

— Случайно получилось.

— Да я не в претензии, молодой человек. Кстати, а где в этот момент был ваш друг Ким?

— На стреме стоял…

— Где стоял? — засмеялся поручик. — Нет, клянусь честью, это очаровательно!

— Ну, я имею в виду, караулил…

— Да понял я, понял. Кстати, вы сразу ушли с корабля или предприняли еще какие-нибудь действия?

— Старший механик, Павел Никодимович, предложил отбить корабль, но это было совершенно невозможно. Тогда решили поджечь авиакеросин. Дугин открыл баки, ручной помпой накачал топлива на палубу и поджег. Рвануло очень мощно. Японские десантники погибли в огне. Сам корабль тоже.

— А груз? — прищурившись, как будто добрался до главного, спросил «особист».

— Не могу знать, ваше благородие, но думаю, от него остались одни горелые обломки… или пепел, смотря что там было в ящиках. Сам я не видел, не до того было.

— А другие не заглядывали?

— Нет, по крайней мере, я об этом ничего не знаю.

«Так вот что их интересует! Груз! Логично, ради портянок рисковать бортом и гнать его в осажденный город никто бы не стал. Ну, уже легче».

— Так-так-так, — задумчиво затарабанил пальцами по столу поручик.

— Алексей Николаевич, а можно вопрос?

— Валяйте.

— Долго нас еще здесь продержат?

— Вам здесь не нравится? — почти искренне огорчился поручик.

— Нет. Мы с Виктором несовершеннолетние, а нас отвезли в комендатуру и допрашивают, будто мы какие-то преступники. Причем, без адвокатов или доверенных лиц.