Юнги с Урала

Командир и рулевой зорко следили за общим строем кораблей на реке и всплесками от рвавшихся снарядов. В машинное отделение одна за другой поступали команды: «Полный вперед!.. Самый полный!.. Малый!.. Самый

малый!..» Катер то набирал ход, то сбавлял, сворачивал то вправо, то влево.

Старшина ободряюще подмигивал юнге.

— Чуешь? Маневрируем! Не даем фрицам пристреляться.

В открытые люки была видна панорама боя. Огонь усилился. Коля видел, как Дунай буквально закипал на глазах.

Прямо по курсу приближался венский мост.

— Рейхсбрюкке, — сказал старшина. — Красивые навесные арки очень напоминают наш московский Крымский мост.

Васильев сжал Колино плечо.

— Я на высадку, помогу ребятам. А ты стой у моторов. Если что, действуй самостоятельно! Понял?

— Есть!

В жарком машинном отделении, насыщенном бензиновыми парами и отработанными газами, юнга остался один.

Высадка заняла немного Бремени. Затем катер, прикрывая десантников орудийным и пулеметным огнем, начал отходить. Васильев, перевязывая раненых, задержался, и Коля весь маневр по отходу от берега провел самостоятельно. Команды, поступавшие из боевой рубки, выполнял спокойно и четко. Когда старшина вернулся, катер уже шел обратным курсом.

— Молодец, Николай! Хорошо тебя слушается «конь». Теперь ступай глотни свежего воздуха. Возьми автомат, пригодится. На берегу фрицев полно.

При отходе бронекатеров огонь противника усилился. Фашисты успели стянуть к реке танки, самоходки и минометы. В воздухе появились «мессершмитты».

234-му удалось выйти из боя без повреждений. Но их товарищ по бою, бронекатер № 3 попал в беду. В его корпус и механизмы угодило четыре вражеских снаряда.

Корабль потерял управление. Однако мужественный экипаж не прекращал огня по врагу.

234-й развернулся и пошел на выручку «тройке». По корпусу снова забарабанили снаряды и осколки.

Как только 234-й подошел к «тройке», уткнувшейся а серег, несколько матросов, среди которых был и Мос-ленко, перескочили на поврежденный катер.

Первым делом Коля заглянул к своим коллегам по “педиальности — в машинное отделение. И не напрасно. Там в угарном дыму он увидел моториста, теряющего сознание. Юнга мигом подскочил к нему и не дал опрокинуться навзничь.

— Скорее наверх! Мы же здесь задохнемся...

Коля с большим трудом помог мотористу выкарабкаться на палубу. Глотнув свежего воздуха, тот пришел

'в : ОЯ.

— - Юнга? Что со мной? Шлепнуло, да?

— Нет, просто угорел... Теперь все в порядке...

— Спасибо, братишка...

Через несколько дней командующий флотилией Холостяков пришел на катер и поинтересовался боевыми делами моряков. Коля боялся, как бы командир не отозвался о нем как о салаге.

— Ну, а как юнга воевал? — спросил контр-адмирал.

— Показал себя настоящим моряком, товарищ командующий, — ответил командир.

— Отмечен?

— Представлен к награде.

— Правильно. И дайте ему такую, чтобы на всю жизнь осталась память о флотской службе.

За участие в Венской операции Колю наградили ме-д;,.лыо Ушакова.

Помогая гвардейскому десанту в овладении Импер-ск;:м мостом, комендоры и пулеметчики катеров разбили 9 пушек и заставили замолчать около 40 огневых точек противника. А всего за время боев за Вену кораблями

2S7

флотилии было захвачено у ирага 8 катеров, 10 буксиров, 4 самоходные баржи, 6 танкеров, 51 баржа и около 100 мелких судов. Таковы итоги последней крупной операции моряков на Дунае. С августа 1944-го по апрель 1945 года корабли Дунайской военной флотилии проделали боевой путь протяженностью более двух тысяч километров, прошли от Днестровского лимана до Вены. За девять месяцев непрерывных боев моряки-дунайцы высадили 18 десантов, оказывали артиллерийскую поддержку сухопутным войскам, обеспечивали армейские и фронтовые переправы в 23 пунктах, через которые перебросили более 870 тысяч бойцов, тысячи танков и самоходных орудий, десятки тысяч пушек и минометов, сотни тысяч автомашин, огромное количество боеприпасов, других грузов...

Вечером 13 апреля, когда Москва салютовала взявшим Вену войскам 24 залпами из 324 орудий, еще не остывшие от пережитого во время спасения Венского моста, мы раздавали австрийцам продукты питания из запасов воинских частей. Прямо на улицах города армейские повара и флотские коки готовили для них пищу. Это помогло с первых дней установить с местным населением дружественные отношения, которые я ощущал все годы службы в Австрии в мирное время, до самой демобилизации. Во всяком случае, помню, как австрийцы не раз в разговорах с моряками восхищались нашим великодушием по отношению к своему бывшему противнику, самыми последними словами клеймили бесноватого фюрера и его преступную шайку, принесших столько бед народам Европы.

После взятия столицы Австрии — Вены наша Краснознаменная Керченская бригада речных кораблей, в которую входил 1-й отдельный гвардейский Белградский дивизион бронекатеров, по приказу народного комиссара обороны СССР от 17 мая 1945 года стала называться еще и «Венской».