Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание

Юнговская установка на то, чтобы повести пациента за собой, заключается в стремлении как можно быстрее подойти к синтетическому анализу и сотрудничеству относительно эмоциональных проблем последнего; она выражена также в ритме частоты аналитических посещений и является весьма отличной от требований классического психоанализа, согласно которому от четырех до пяти посещений в неделю необходимо в течение всего анализа, для того, чтобы пациент проработал свой трансферентный невроз. Сотрудничество пациента, т. е. его самоанализ в промежутке между индивидуальными встречами, есть, конечно же, центральная проблема любого аналитического лечения. В противоположность другим обычным формам медицинского лечения, в которых пациент остается в большей степени пассивным и получает предписания для соответствующих приемов лекарств или краткой госпитализации после описания своих жалоб и осмотра доктором, аналитическая терапия требует большой степени сотрудничества со стороны пациента. Любая аналитическая терапия зависит от такого сотрудничества не только во время сессии, но также и между аналитическими часами, и необходимо вести каждого пациента по этой дороге, вне зависимости от того, насколько он беспомощен или зависим, как это кажется с самого начала. С другой стороны, один только самоанализ невозможен и ведет к нежелательным результатам, о чем детально говорила Карен Хорни (Homey 1942). Соответственно, искусство аналитической терапии, особенно юнгианской, зависит от своевременного нахождения правильной точки, на которой пациент мог бы достичь достаточной эго-стабильности, чтобы сформулировать и осуществить независимую сотрудническую продуктивную работу между сессий и — как следствие — по сокращению частоты сессий.

Далее, нельзя игнорировать специфические проблемы пациента, с которыми приходится иметь дело в повседневной жизни. Как правило, аналитическая терапия развивается на условии, что пациент не прерывает и не меняет свою профессиональною деятельность, свое привычное рабочее расписание. Следовательно, широкие требования профессии, от которых пациенту не уйти, в добавление к анализу могут в «свободное время» привести к ситуациям, в которых стресс от разнообразных назначений, встреч и крайних сроков поставит под удар весь успех анализа. Подобное возможно, если пытаться жестко и перфекционистски соблюдать слишком частый режим посещений. Немаловажно и то, что порой пациенты живут весьма далеко от места встречи, и им требуется много времени на дорогу.

Такая ситуация не изменится в ближайшие десятилетия, несмотря на увеличивающееся число аналитиков. Фактор занятости и расстояния ведет к отклонениям, и во многих случаях необходимо сокращение числа визитов, которое совсем нежелательно в начале лечения.

Мой опыт свидетельствует о том, что анализ по два часа в неделю и даже по два часа в выходные дни в любом случае хуже, чем три или четыре раза в неделю. Те пациенты, которые предпринимают значительные усилия и тратят больше времени для того, чтобы быть в анализе, обычно оказываются более мотивированными и соответственно работают гораздо интенсивней над самоанализом, сотрудничая в этом отношении и между сессиями. Более того, часто обнаруживается, что такие пациенты развивают необходимую автономию, так как между очередными сессиями они оказываются — из практических соображений — не в состоянии попасть к аналитику, за исключением ситуации крайней нужды. Несомненно, Юнг правильно увидел проблему, которая лежит в проведении длительного анализа с такой частотой посещений, что сам анализ может укрепить зависимость пациента и препятствовать восстановлению или, скорее, обнаружению его или ее собственной автономии.

Собственная ситуация аналитика есть третий реальный фактор. Пока собственный невроз навязчивости у аналитика не достиг внушительного размера, нет практически никого, кто мог бы гарантировать пациентам, что они смогут получать длительный прием по четыре или пять раз в неделю, за исключением каникул, отпусков, которые тоже оговариваются заранее. Аналитики, в свою очередь, перерабатывая, попадают в профессиональную «пробку», — в результате получают личные проблемы, которые и приводят их к тому, что они пропускают сессии, да к тому же они, как и все смертные, могут болеть. Так называемая «заочная терапия» Кахена как раз есть следствие подобных запросов (Cahen 1976). Она исходит из идеи наличия периода, в котором осуществляется только самоанализ, и аналитические сессии не планируются; самоанализ следует за периодом интенсивной аналитической терапии. Кахен практиковал «заочную терапию» с промежутком в месяц и докладывал о совершенно удивительных результатах, полученным им с помощью подобного метода.