Юнкер

Но сейчас древний закон — пусть и неписанный — на моей стороне. Я в своем праве. И если ее сиятельство княгиня Воронцова думала, что получится избежать железной хватки старшего Горчакова, присягнув младшему…

То пусть подумает еще.

Нет, я понимал, что все это не так уж сильно походило на предательство, на очередную часть заговора, в которой Воронцова снова оказалась не на нашей стороне — плевать. Еще по дороге, сидя на заднем сиденья такси, я не раз и не два задавал себе вопрос — а как бы поступил на моем месте дед?

И ответ находился только один. Единственный возможный и верный. Багратион не ошибся, назвав главу рода Горчаковых одним из умнейших людей всего дворянского сословия — и своего времени, и, пожалуй, нынешнего. Может, дед и сдал последние годы, и память порой его подводила. Но даже если и так, с ним и раньше считались скорее не за образование, дар оратора и выдающийся интеллект.

А потому, что боялись.

Того самого фирменного Горчаковского темперамента, который я как раз собирался продемонстрировать.

Ворота во двор дома Воронцовых оказались заперты — в два часа ночи никто здесь не ждал гостей. Но мне это было скорее на руку. Потому что иногда чем больше грохота и разрушений — тем лучше.

Лезвие Кладенца вырвалось из моей ладони и выросло чуть ли не в полтора человеческих роста. Я не успел сформировать законченное плетение — попросту не хватило бы сил — и просуществовало оно недолго. Всего две или три секунды неровного пламени, норовящего вырваться из рук — но и их оказалось достаточно. Вряд ли такая импровизированная и неполноценная магия справилась бы с Щитом или Латами умелого Одаренного.

Металл оказался слабее. Двумя взмахами гигантского огненного меча я не просто открыл себе путь, но и превратил прутья ворот в груду дымящегося железа. Наверняка тут же сработали сторожевые заклятья, и охрана уже мчалась сюда со всех ног.

Пусть бегут. Уж я-то знаю, чего на самом деле стоят местные безопасники… Те из них, кто пережил августовский вечер, когда дом Воронцовых превратился в поле боя.

Парень на входе — самый обычный дежурный, у которого, похоже, даже не было оружия, отважно попытался заступить мне дорогу. Я не стал калечить беднягу — просто подсек ему ноги недавно изученным Кнутом и на всякий случай припечатал сверху Молотом. Чтобы не вздумал подняться в ближайшие пару минут. Еще двое ломанулись из-за угла. Их я просто припугнул Горынычем. Огненное заклятье точно не навредило бы с такого расстояния — зато заставило спрятаться обратно.

Когда до двери оставалось буквально несколько шагов, навстречу мне выскочил еще один. Невысокий худой мужчина лет двадцати пяти-тридцати. Одаренный — и, пожалуй, даже чуть посильнее меня. Если не по потенциалу магического класса то формально — уж точно. Он не стал тратить времени на болтовню или возню с оружием, а сразу залепил в меня Булавой.

И застыл, разинув рот. Боевое заклятье, способное переломать человеку все ребра, не причинило мне никакого вреда. Не громыхнуло о Щит, не пролетело мимо — просто исчезло.

Да, такое удивляет. Особенно в самый первый раз.

— Что, не работает твоя магия? — участливо поинтересовался я.

И пробил Одаренному в челюсть. Трофейная «глушилка» не только отменно работала, но и оказалась достаточно увесистой. Не хуже свинчатки — мужик свалился, как подкошенный. А я разнес дверь в щепки Булавой и вошел в дом.

По странной иронии судьбы — там же, где не так давно держал оборону, защищая ее сиятельство от наемников.

В гостиной меня уже ждали. Стоило мне войти, на меня тут же уставились несколько стволов сразу… но стрелять не спешили.

Узнали. Не то, чтобы я за последнее время успел стать в доме Воронцовых желанным гостем, но кое-кто здесь видел меня явно не впервые. Я даже вспомнил имя охранника — Семен. Если бы я не приказал Воронцовой подлатать его магией, он вряд ли вообще остался бы в живых в тот день. Или умер бы не лестнице, истекая кровью, или сгорел бы заживо, когда в окна полетели огненные заклятья и бутылки с зажигательной смесью…

Хотя — при определенных обстоятельствах Семена вполне могли и пощадить. Чтобы было, кому рассказать, как именно и за что мой слетевший с катушек дедуля казнил княгиню Воронцову.

— Признал? — поинтересовался я, на всякий случай прикрываясь Щитом.

— Признать-то признал, ваше благородие. — Семен убрал палец со спускового крючка — видимо, чтобы ненароком не пальнуть — но винтовку так и не опустил. — Да только…

— Раз признал — тогда уйди с дороги, — отрезал я. — Разговор у меня к княгине есть.

— А что за?..

— Виновата она передо мной. А чем — тебе знать не положено. — Я сложил пальцы вместе, заряжая Серп. — Уйди. Третий раз просить не буду.

Несколько мгновений на простом лице Семена отражалась напряженная умственная работа. Долг требовал любой ценой встать у меня на пути. Пусть не убить — на это могло и не хватить силенок — но хотя бы мужественно развалиться надвое, получив в живот Серп. Продержаться хоть несколько секунд, дождаться подкрепления…