Юнлинг

– Если захочешь, сынок. Из Ордена можно уйти, это я тебе по собственному опыту говорю. Но какое-то время тебе придется там отучиться.

– Я вернусь, – кивнул я. – Дакари не бросают своих.

– Правильно. И мы будем ждать тебя, сын. Что бы ни произошло, сколько бы ни потребовалось. Ты должен помнить, здесь твой дом, где тебя будут ждать. И любить, – обнял он меня. – Всегда.

Весь оставшийся день прошел как в тумане. Если бы не эмпатия, может быть мне и было бы проще, а так с каждым часом все больше и больше накатывало. Особенно в этом плане усердствовала мать. Я же мог лишь стараться не показывать, как мне хреново.

Ехать в город мы должны были под утро. Всю ночь я слышал, как плакала мама, и это несмотря на плач Бейна. А по-другому те звуки, которые он издавал, я истолковать не могу. Вот ведь еще одна плакса на мою голову. Каково там было отцу, даже представлять не надо, я это и так чувствовал. Полдня я еще пытался успокоить маму, да вот беда, как только я заикался про то, что вернусь, она начинала всхлипывать и очень быстро уходила в свою комнату, откуда выходила только минут через двадцать. Так что, кто из нас под утро не выспался сильнее всех, сходу определить было затруднительно.

После завтрака мы пошли в гараж, где я был отдан на растерзание матери. Которая минут пятнадцать не хотела меня отпускать из объятий. А когда, наконец, отпустила, ко мне подошел отец.

– Необходимые вещи мы тебе собрали, – произнес он, присев на корточки. – Но кое-что я хочу вручить тебе лично, – с этими словами он показал мне продолговатый пластиковый цилиндр, который все это время держал в руках. – Я не знаю, понадобится ли тебе это, но если что, их можно и продать. В Ордене с деньгами для юнлингов обстоит не очень. Да и потом… В общем вот, – закончил он, открывая цилиндр.

В нем лежали кристаллы для светового меча. Четыре экспоната из коллекции отца.

– Это, – дотронулся он до крайнего справа кристалла, – Лоррдианский самоцвет. Вставленный в рукоятку меча он помогает предугадывать движение противника. Так, во всяком случае, говорят. Еще говорят, что он помогает отражать бластерный огонь. Это, – показал он на следующий кристалл, – Каша. Помогает очистить сознание. В бою это может очень сильно пригодиться. А вот этот камушек ты должен помнить – жемчужина крайт-дракона. Помогает увеличивает мощность луча светового клинка без потребления лишней энергии. И последний – Люксум. Добавляет ионный эффект лезвию. Думаю, против дроидов будет в самый раз. Что с ними делать, – произнес он, закрывая цилиндр, – тебе объяснят в академии. Я бы тебе и больше дал, но световой меч и кристаллы к нему – это такая индивидуальная штука… хоть бы тебе эти пригодились. Но если что, смело продавай, разрешаю. Только делай это через наставников, прошу тебя. Их облапошить будет гораздо трудней. – Как бы они меня не облапошили. – И ничего не бойся, – потрепал он меня по голове. – Как бы я ни относился к Ордену, обманывать с кристаллами они тебя не будут.

Мысли он, что ли, читает?

Но вот мы, наконец, выехали. Полчаса, за которые отец не произнес ни слова. В городе мы нигде останавливаться не стали, поехали прямиком в космопорт. Хотя называть это место подобным словом вслух я, пожалуй, поостерегся бы. Просто три больших забетонированных площадки, и на одной из них сейчас находился корабль джедаев, рядом с которым мы остановились.

– «Барлоз», – произнес отец, остановившись неподалеку от судна. – Неплохую машинку они отхватили.

Чем оно неплохо, я не знал. Но выглядела эта посудина… непрезентабельно. В длину… метров сорок, точно не скажу. Как и о форме – с моего ракурса сложно определить, но, вроде, этакий снаряд с кончиком-кабиной и огромной антенной над ней.

Не прошло и пяти минут, как из корабля вышел джедай. Мужчина-человек лет тридцати. В традиционной джедайской хламиде.

– Держи, сынок, – протянул мне отец небольшой рюкзачок. – Академия обеспечит тебя всем необходимым, а здесь мама отложила тебе… – продавил он комок в горле, – обед. И контейнер с кристаллами. – После чего достал кожаный пояс и, присев рядом со мной, затянул его на моем поясе. – На вырост, – отметил он. – Здесь в кармашках три обезличенных чипа с некоторой суммой. Трать с умом, сын. – Господи, неужто он не понимает, что говорит это четырехлетнему пацану? Да нет, все он понимает. Только сделать ничего не может.

– Я вернусь, отец, – сказал я уже в который раз. Вот только теперь не стал на этом останавливаться. – Ведь я твой наследник. Дакари. Ты будешь гордиться мной… когда я вернусь. Ты только о Бейне позаботься. И маме передай, как только появится возможность, я уйду от них.

С каждым словом мне приходилось говорить тише, потому что джедай, хоть и медленно, наверное, позволяя нам попрощаться, но все же приближался.

– Мы будем ждать, сынок, – обнял меня батя. После чего поднялся и, прищурившись, посмотрел на подошедшего мужчину. – Именно из-за подобного вас и ненавидят столь многие, – произнес он жестко.

– Пусть, – ответил джедай. – Лишь бы было, кому ненавидеть.