Юнлинг

– Ладно, ладно, – махнул он обеими руками. – Я все понял. Но до десяти еще пять часов, что мне тут с вами делать?

– Не обязательно с нами. Ты, главное, будь здесь хотя бы за сорок минут до крайнего срока.

– А волшебное слово? – улыбнулся он, слегка приподняв голову.

Задумавшись на пару секунд, мама все же выдала, с этакой вопросительной интонацией:

– Исполнять?

– Ох-хо, – вздохнул он напоказ. – И как с тобой Умик управляется?

– Очень и очень осторожно, – фыркнула Сана.

– Ладно, – улыбнулся Прон. – Буду здесь к сроку. Бывайте.

– Э, дядь Прон, подожди, – остановил я его. – Мам, мне в восемь надо быть на важном уроке.

– Что? – приподняла та брови. – Какой-то урок тебе важней встречи с матерью?

– Вот только давай не будем по больному бить, – поморщился я. – Этот «какой-то урок» в будущем мне, возможно, жизнь спасет.

– Всего один урок, Рейн. У тебя впереди годы, уж наверстаешь как-нибудь.

– Мы тратим время, мам, – закатил я глаза.

– И после такого, – рассердилась она, – кто-то смеет говорить, что джедаи не промывают детям мозги.

Не люблю, когда некто, кто не сечет в теме, начинает выдавать различные утверждения. И я сейчас не про промывку мозгов. Не совсем о ней. Просто… когда над тобой довлеет ТАКОЕ будущее, пытаешься впитать любую крупицу знаний. Да я сплю по пять часов в неделю, как Скайуокер, и уж поверьте мне, это не просто. Я делаю все от меня зависящее, чтобы не только выжить в будущей мясорубке, но и попытаться спасти кого смогу, а она – «какой-то урок».

– Или все-таки родители, – процедил я, – вбив себе в голову подобное отворачиваются от детей?

– Не смей, – прошипела мать. – Никогда не смей говорить такое. Я никогда не отвернусь от тебя.

– Ага. То есть обвинять меня, что я отдаляюсь от семьи можно, а ты, значит, у нас святая?

– Эй, эй, народ, – вклинился Прон. – Вы для чего встретились? Для ссор?

– За два часа Прон. Лады? – произнес я, глядя на мать.

– Эм… ладно, – ответил он осторожно. Видимо, ожидая слов матери, но она, как ни странно, промолчала. Только смотрела на меня… странно. Настолько странно, что я даже эмоции ее определить затруднялся. Скажу только, что там преобладала гордость за меня. – Пойду я тогда? – И не дождавшись ответа, укатил.

– Может, пойдем уже? – обратился я к матери. – Чего тут стоять-то?

Та в ответ только губы поджала и все же вошла в здание.

Направились мы не к одному из местных столиков, за которыми сидели разумные разных рас, а поднялись на второй этаж, где были только двери, ведущие в отдельные комнаты. В одну из них мы и вошли.

– Фирменный на двоих, – произнесла женщина, нажав кнопку на краю стола. После чего села на край полукруглого дивана.

– Ну не сердись, мам, – сел я с другого края. – Это и правда важный урок. К тому же, если я на него не приду, наставник может осерчать. Я ведь даже не предупредил никого, что с матерью встречаюсь. Как-то некрасиво получится.

– Некрасиво? А то, что ты отбираешь у матери два часа общения с сыном, которого она не видела пять лет, это красиво?

– Нет, – подтвердил я. – Но мне и правда нужны любые крупицы знаний. Ведь когда все… когда я вернусь домой, учиться будет уже затруднительно.

– Что ж ты не договорил? Когда все… что? Закончится? Или начнется?

И все это она умудрилась произнести с болью, тревогой и злостью одновременно.

– Не понимаю, о чем ты, – ответил я спокойно. Но все же наверняка выдал себя тем, что на мгновение отвел взгляд.

– Знаешь, – усмехнулась она, – я понимаю, почему вы с отцом скрывали это твое пророчество. Или видение, уж не знаю как правильно. Но это не значит, что мне такое нравится.

– Мам, – замялся я. – Не думаю, что подобные разговоры…

– Это ресторан моего отца, – прервала она меня. – Даже если кто и заинтересуется нашей встречей, в чем я сомневаюсь, будь уверен – подслушать нас тут нельзя.

Отца? У меня есть дед? Как-то… неожиданно. Понятно, что… просто… блин, соберись, Леха.

– А почему… – попытался я подобрать слова. – Почему тогда Прон… ну…

– У меня с родней сложные отношения, – поняла меня женщина.

– Ладно, замнем. Лучше скажи… – опять я замялся.

– Почему я прилетела? Или почему только сейчас?

– Почему отец проболтался.

– Пф. А что ему еще оставалось? После твоего, маленький паршивец, сообщения. Остаться решил? А о родителях подумал?

– И даже о том, что могу не выжить. Да.

– Рейн… Ох, малыш, – пересела она ко мне поближе и обняла. – Ну зачем тебе все взваливать на себя? Почему этим не могут заняться взрослые джедаи? – гладила она меня по голове.

Даже не знаю. Думаю, не стоит ей рассказывать, как я лоханулся, когда общался с Йодой.

Материнские сюсюканья прервались, только когда в комнату вошел дроид, несущий поднос с едой. Тихо войдя и расставив еду на столе, он так же тихо ушел. И только после этого я ответил.

– Я сообщил о том, что знаю, одному из членов Совета, но меня, похоже, не так поняли, – придвинул я к себе тарелку с каким-то супом. – А настаивать слишком опасно. Не дай… Сила, об этом узнает кто-нибудь не тот.

– А ведь когда-то, – усмехнулась горько женщина, – я их чуть ли не почитала.

– Да ну, – поднял я голову.