ЮнМи. Сны о чём-то лучшем. Книга вторая

— Мой муж всю жизнь работает в этом бизнесе, — продолжает ЫнДжу. — И он часто рассказывает мне о разных аспектах своей работы… Я слышала много историй о тех молодых людях, которые не прошли отбор, которые отсеялись из трейни и которым неудачи и разочарования буквально сломали судьбы… Мир поп-музыки очень жесток. Он не ведает жалости. Там, где крутятся большие деньги, жалость неуместна. Когда это касается кого-то другого, кого-то тебе незнакомого, это не очень тебя трогает. Но когда в такую ситуацию попадает один из твоих родственников — это совсем другое дело. Я не хочу, чтобы моя сестра страдала, если с моим племянником случится что-нибудь нехорошее. Он у сестры единственный ребёнок, и она сильно переживает.

— Простите, ЫнДжу-сии, а от меня-то что требуется? — спрашиваю. А сам думаю, что мадам больно издалека заходит. Явно же хочет просить меня, чтобы я написал для племяша какой-нибудь хит, который стопроцентно выведет его в известные айдолы. Лихорадочно пытаюсь придумать уважительную причину для отказа. Ну не хочется мне сочинять хиты в обход СанХёна, большой руганью пахнет и новыми штрафами.

Однако тут же выясняется, что в своих догадках я совершенно не прав.

— Тебя, я полагаю, не затруднит послушать и посмотреть на эту его группу и на него самого. Просто посмотреть и послушать. И оценить, стоит ли он чего-нибудь или это просто его юношеская блажь.

— Просто оценить и всё?

— Да.

— Почему именно я?

— СуДжу попросила, — вздыхает ЫнДжу. — Она ведь знает, что ты работаешь в нашем агентстве. Лично мне бы и в голову не пришло обратиться с такой просьбой к тебе, уж извини за прямоту. А сестра говорит, что ХанБёль твой фанат, у него все стены оклеены твоими портретами. Он даже, подражая тебе, изучает иностранные языки. Уверяет, что знает уже четыре… Если не врёт, конечно. Нет, английский-то он точно знает, он ведь родился в Австралии, когда мужа сестры пригласили туда на работу в какую-то фирму… Он там и школу кончил и даже начал на стоматолога учиться. А потом бросил.

— Четыре языка, — повторяю. — У парня, похоже, есть характер.

— Для успеха в поп-музыке характера мало. Нужен ещё и какой-никакой талант. А вот с этим сестра и попросила тебя разобраться. ХанБёль ведь лет до пятнадцати о кей-попе вообще не знал и, по-моему, петь даже и не пробовал. А когда они в Сеул вернулись, вдруг как с цепи сорвался. СуДжу места себе не находит. Вот и придумала попросить тебя о помощи. Тебе всего лишь нужно будет немного поработать, так сказать, независимым экспертом, к советам которого прислушиваются.

— Если там всё плохо, моё мнение может его очень сильно разочаровать. И не получится ли так, что лекарство окажется хуже болезни?

— Ты сначала просто послушай его, разумеется так, чтобы он об этом не знал. А потом уже можно будет подумать, говорить ему или нет. Вдруг он не совсем безнадёжен, — однако произнесла она это с таким выражением, что мне сразу стало ясно: она очень-очень желает, чтобы там всё было плохо. Не видит госпожа ЫнДжу своего племянника поп-айдолом, ни разу не видит. И по её задумке я должен (должна) это подтвердить. И что-то мне подсказывает, что без СанХёна здесь явно не обошлось, хотя она и утверждает обратное.

— А президент СанХён, — всё же решаюсь уточнить, — как к этому относится?

— Мы ему пока ничего не говорили, — поджимает она губы. — У мужа и без того забот хватает. К тому же и ХанБёль упёрся и ни в какую не хочет идти в наше агентство. Он, видите ли, желает всего добиться сам, без помощи родственников. Чтобы потом, видите ли, ни от кого из нас не зависеть. Упрямый мальчишка. Ничем его не прошибёшь.

— И ваша сестра решила переупрямить его с моей помощью, — констатирую я. — А если он на самом деле талантлив? Что тогда?

— Тогда и посмотрим, — пожимает она плечами. — Самое простое: не будем больше его отговаривать. Пусть набивает себе шишки самостоятельно. Но в таком случае мы хоть будем знать, ради чего. В противном же случае… Сестра очень надеется, что твоё мнение поможет ей повлиять на сына и вернуть его на путь истинный.

— И тогда он меня возненавидит, — заключаю я. — А у меня и без того много тех, кто меня, мягко говоря, не любит.

Ни на кого конкретно не намекаю, но мы обе понимаем, что к чему и о ком в том числе речь.

— Тебя это сильно расстроит? — спрашивает ЫнДжу сухо. Не понравился ей мой намёк.

Пожимаю плечами.

— Не обрадует, это точно. Ну а так… Просто будет одним хейтером больше. Как-нибудь переживу.

— Я так понимаю, ты согласна?

— Разумеется, — киваю в ответ, потому что ну куда я денусь с подводной лодки? Понятно же, что отказать не могу: меньше всего на свете я желаю иметь во врагах жену сабонима. Мы и без того начали не слишком хорошо, пора это противостояние заканчивать. — Где я могу его найти?

— Вот адрес, — протягивает она мне листок из записной книжки. — Они играют там каждый вечер. Это какой-то молодёжный рок-клуб в Хондэ.