Юное сердце на Розе Ветров

Юичиро стоял на пороге спальни Шиндо. Ему все еще казалось это каким-то ужасным кошмаром. Делить с ним не только один дом, но и одну комнату, какое еще более страшное наказание можно было придумать для родного сына?

Вещи уже были кое-как разобраны и разложены, но войти сюда для ночевки оказалось еще сложнее, нежели просто рассовывать вещи по свободным шкафам, неуклонно чувствуя на себе ненавидящий взгляд, направленный со второй постели, упершийся тебе где-то в районе лопаток. Юичиро игнорировал любые проявления недружелюбия к себе, как к вторженцу, уже даже потому, что его положение было куда худшим нежели у Мики. Если того просто потеснили в его комнате, то Юу лишился полностью своего убежища. И поскольку он понес куда большие потери, чем Мика, он чувствовал за собой право не быть ущемленным. Он понимал, что в конце концов виноватиться перед Микой ему незачем. Он совершенно не виноват, что его поселили в эту комнату. Пусть Шиндо и занял ее первым, но теперь у него есть такие же права на нее, как и у бывшего хозяина. Однако Амане вовсе не собирался злоупотреблять своим положением, он лишь не желал чувствовать себя скованно в своей новой комнате, принадлежащей недругу.

Микаэля же это спокойное, почти хозяйское поведение в его комнате настораживало и раздражало. Однако, как и Юу, он не мог воспротивиться решению взрослых поселить их в одной комнате. Волей-неволей, а пришлось смиряться. Забравшись с ногами на постель, обхватив колени, он искоса следил за тем, как готовится отойти ко сну его некровный родственник.

Кода Юу уже практически лег, Мика встал с постели и, ни слова не говоря, вышел из спальни. Нет. Это было выше его сил. Оставаться здесь на ночь, бок о бок с ним… Уж лучше спать в саду на лавочке.

– Мика, – окликнул его отец, когда он уже был возле лестницы. – Куда ты собрался?

Стиснув зубы, Шиндо обернулся.

– Не глупи, возвращайся в комнату, – проговорил отец, понявший без слов, что сын не намерен ночевать у себя. – Начинается дождь. Тебе с твоими ранами нужно как следует выспаться в удобной постели. Выздоровлению не поспособствует, если ты будешь в непогоду скитаться по двору.

«Да кому нужно моё выздоровление?» – цокнул языком Микаэль.

– Возвращайся и спи, – мягко произнес отец.

В спальне по-прежнему тускло горела настольная лампа, озаряя комнату мягким оранжевым светом, когда юноша вошел и, сдернув одеяло, улегся в постель, тотчас отвернувшись к стене, дабы не видеть силуэта человека, в противоположной стороне, также уткнувшегося взглядом в стену.

– Знаешь, – раздался спустя пару минут тишины, приглушенный голос Юу, – я тоже не в восторге от того, что приходится жить с тобой и делить одну комнату. Так что не думай, что только тебе тут не повезло больше всех.

От этих слов внутри у Мики все сжалось. Он понимал безысходность, в которую попал и ту, которую ощущал, по всей видимости, и Юичиро.

– Я все еще ненавижу тебя за тот твой поступок, за то, как ты обращался с моей мамой… но я сдерживаюсь только ради неё, а не потому, что простил тебя, понятно?

В ответ Юичиро услыхал только тихий смех Мики.

– Тебе кажется это смешным?

– А разве нет? – хмыкнул Микаэль. Юичиро приподнялся и с удивлением взглянул на него, ожидая дальнейшего пояснения, однако Мика не шевелился.

– Спокойной ночи, Юу… – в голосе Шиндо сквозила издевка. Амане понял, что разъяснять ему что-либо бесполезно, такой как он никогда не поймет чувств Юу. Шиндо чужды понятия семьи и связывающих родственников уз, судя по всему он даже не осознает, на что можно пойти ради них. Все это для него пустые слова. Он слишком эгоистичен, чтобы понимать их подлинное значение.

Буквально через минуту в коридоре послышались шаги, а после дверь их спальни приоткрылась.

– Мальчики, вы еще не спите? – осторожно осведомилась Эрика. За ее спиной стоял Натан.

– Можно? – с улыбкой спросила она, когда взгляды детей устремились в их сторону. Взрослые вошли в комнату. Разделившись, каждый подошел к своему. Визит, олицетворяющий собой желание попрощаться на ночь, на самом деле таил иную подоплеку – проверить, как они ведут себя в первые минуты нахождения друг с другом в замкнутом помещении.

Пожелав Юу спокойной ночи и пройдясь рукой по черным, как смоль, волосам, Эрика направилась к Мике, в то время как Натан пошел к постели Юу.

– Доброй ночи, дорогой, и спасибо, – мягко произнесла она, слегка склонившись над постелью и запустив пальцы в золотистые локоны. Мика содрогнулся от этого касания. Отца он проигнорировал, но её не смог. Чуть повернув к ней голову, он воззрился на женщину со страхом, но он быстро утонул в облаке равнодушия и нежелания, чтобы с ним говорили и прикасались.

Второй раз ее прикосновения заставляют по неведомым причинам сжиматься его сердце. Неужели она думает таким жалким методом заслужить его расположение? В таком случае она еще глупее, чем кажется. Он не примет ее, она не его мать, что бы не делала. Она, как и ее сын, чужие ему люди. Они всего лишь те, кого выбрал для своей жизни отец – не более.