Юное сердце на Розе Ветров

– Мика, что с тобой? – взволнованный Юу склонился над ним. – Эй, проснись. – Он потряс Мику за плечо, но тот так и не открыл глаза, тогда Амане дотронулся до его лба, покрывшегося холодной испариной и ужаснулся тому, насколько он был горячим. После длительного пребывания на улице, усталости, голода и полученных в драке ушибов, Микаэля терзала высокая температура. Очередной протяжный стон во сне, всполошил Юичиро. Он хотел позвать мать, но вовремя опомнился. Входить в спальню к родителям он еще не решался без позволения. Пришлось действовать наугад. Поскольку Микаэля было не разбудить, Юичиро сделал единственное, что было ему по силам. Насколько позволяла ушибленная нога, быстро сходил в ванную, смочил полотенце в холодной воде и, вернувшись, водрузил его на пылающий лоб врага. Конечно, это мало бы чем спасло от его изматывающей лихорадки, но все же должно было хоть немного снизить температуру и облегчить состояние. Мику знобило все сильнее, и Юу пришлось рыться в шкафу в поисках чего-то теплого. Взгляд упал на сложенный в углу плед.

Укрывая сводного брата пледом, Юичиро задержал взгляд на безупречном теле горе-родственника, под распахнутой рубашкой которого сбоку красовалась обширная гематома. Юу вздрогнул, пожалев на секунду, что не рассчитал своих сил в тот день, и поспешил прикрыть дело собственных рук пледом.

«Вот же дурак, почему не сказал, что тебе плохо», – выпрямившись, негодующе поглядел он на Шиндо, стараясь скрыть внутреннее смущение, почему-то возникшее от вида полуобнаженного, стонущего в бреду родственника, чьи приоткрытые чувственные губы судорожно втягивали воздух.

Если бы Мика был в ином состоянии, Юу скорее всего ударил бы его за проявленную глупость, но тот и без того мучился, так что было не до разъяснений. К тому же, какое странное чувство сопутствовало всему этому процессу, чувство, которого испугался он сам. Мимолетное желание коснуться этих бледных губ, нежной кожи лба – он даже не подозревал, что так бывает, – этого хрупкого тела, мечущегося по постели…

«Почему нужно молчать? Неужели так трудно было сказать? Неужели думал, я не помогу тебе?..» – Юичиро отошел от постели Шиндо, пытаясь заменить отзвуки в разы сильнее забившегося сердца гневом, и направился к своей, но следующая мысль, закравшаяся в голову, заставила его остановиться на месте.

«А что если так?.. – содрогнулся мальчик. —Что если он не сказал именно по той причине, что я откажу ему в помощи? Он боялся сказать. Точнее, он не хотел мне говорить, думая, что я откажусь»

Юу обернулся и с возникшей в душе жалостью взглянул на Микаэля, болезненное состояние которого практически не изменилось. Это осознание заставило все другие мысли на время раствориться в голове и заострить внимание лишь на этом.

«А говорит ли он вообще кому-нибудь о том, что ему плохо или вот так же всегда упорно молчит?»

В это было трудно поверить, все же у Мики были друзья, был отец. Предполагать его одиночество было даже смешно, но в то же время… Вспоминая о друзьях, сразу приходило на ум Микино отношение к ним и их к нему. То, что успел заметить между ними Юу, совсем не походило на его дружбу с Гленом, Шиньей, Синго. Эти парни скорее таскались за ним, преследуя свои собственные цели. Мика совершенно не принимал их как друзей, и если вспомнить поведение Нагашимы в тот злополучный день, то мотивы нападающего становятся ясны, как божий день. А что если все они вертятся вокруг Мики с одной единственной целью?

Интересно, сам Мика понимает это? Судя по всему, да, но тогда что заставляет его держать подле себя таких людей? Или его это устраивает, он сам не против?

Юу впервые задумался о том, в каком положении находится Микаэль, и это совершенно сбило его с толку. Вспоминались слова Синго, Учиды, Глена и Шиньи о том, какое именно положение занимает в этом маленьком обществе Микаэль. Большинство гнобит его и ненавидит только за то, что он не такой как они, что ведет себя так нахально и вызывающе, что порой сбивает с толку и самого Юичиро, вынуждая его столько лет ненавидеть его. Но, быть может, это только с виду? А на самом деле Мика страдает не меньше, чем те, кого он вынуждает страдать. Все его поступки продиктованы непониманием и отрицанием его как личность окружающими, и за это он всеми силами мстит им? В нем все упорно видят то, чем он не является и, желая получить это от него, нарываются на безудержный гнев, а потом безжалостно мстят за его реакцию.

Все запутанно, порой нелогично, но практически каждое его действие поддается объяснению, если посмотреть под нужным углом. И Юу впервые за все годы их знакомства проникается этим течением чужой исковерканной психики. Он не знает причин, сделавших его таким, но он сталкивался с результатом неоднократно, и сейчас осознание истины этой одиночной борьбы со всем миром потрясает его.

«Неужели ты так одинок?.. Неужели никому не веришь и ни от кого не ждешь помощи?»