Юное сердце на Розе Ветров

– Эм, я пойду, посмотрю, может Мика уже проснулся, – надев улыбку, юноша встал со стула. Очевидно, что он сделал это только для того, чтобы не продолжать болезненную для обоих тему. Эрика не стала ему препятствовать и Юу покинул комнату, а она занялась прежними делами.

«Я чувствовала, что ты так скажешь, – подумала она и от этой мысли по ее губам скользнула светлая улыбка. – Ты был так привязан к нему, что временами я даже немножечко ревновала, что ты любишь его больше чем меня. Но только тогда, когда он ушел от нас, и ты, будучи совсем маленьким, стоя у гроба с белой хризантемой в руке, не произнес ни слова, на твоем детском личике была печать такой глубокой скорби… В тот ужасный день ты по-настоящему прощался с ним, потому что понимал, он больше никогда не вернется и это последний раз, когда ты видишь его и можешь коснуться. И только после этого я стала понимать, как много он значил для тебя, и мне уже не было больно. Я поняла, что чтобы ни случилось, но ты сохранишь частичку его в своем сердце, а значит, в тебе он будет жить всегда, и только порадовалось, что память о нем не будет стерта…»

В то время как Эрика поддалась воспоминаниям, Юичиро, как и сказал, отправился в гостиную проверить Микаэля. Однако, войдя на порог, он, к своему удивлению, увидел пустующий диван.

«Эй, куда он подевался?» – всполошился Юичиро, ибо первая осенившая его мысль была о том, что Мика мог куда-то уйти, ведь не зря же он по возвращении домой застал его в прихожей. Шиндо собирался уйти и вдруг сейчас, придя в себя, он решил поступить также.

В следующую минуту до его слуха донеслись звуки льющейся воды из ванной комнаты. Кто-то принимал душ. Облегченно вздохнув, Юу прошел и опустился на диван. Бросив взгляд на журнальный столик, он обратил внимание, что с него исчезли таблетки, часть еды и наполовину осушился стакан с водой. Стало быть, Микаэль, прежде чем уйти в ванную комнату, не пренебрег принесенным ему подносом с едой и лекарствами.

«Когда же он проснулся? Неужели сразу после того, как мы с мамой вышли? А мы даже не заметили»

Когда Мика вышел из ванной, у двери его поджидал Юичиро. Укоризненный взор изумрудных глаз был встречен холодным равнодушием. Единственное чувство, которое мог выразить человек, не так давно свалившийся от усталости и который даже сейчас плохо держался на ногах и опирался рукой о притолоку. Мутное воспоминание о человеческом участии, в то время как он находился в лапах ледяного отчаянья, оставшееся в памяти тревожило естество, заставляя недоверие и черствость сходиться плотным кольцом на теле. Он помнил, кто оказал ему содействие, и сейчас это ужасно волновало его.

– Зачем ты вставал, когда тебе нужно лежать? – спросил Юу. В его якобы строгом взгляде Микаэль уловил опасную нотку мягкости и снисхождения, что еще больше испугала и ожесточила его. Он был по-прежнему слишком горд, чтобы снисходительно принимать чужую жалость.

Ничего не говоря, он прошел мимо Юу, собираясь снова подняться в спальню, но в какой-то момент колени подогнулись. Мика потерял равновесие. Амане моментально среагировал и бросился к нему.

– Эй, ты что? – с волнением в голосе воскликнул Юичиро, хватая Мику, чтобы он не упал. Как только руки Юичиро обвили его талию, Шиндо накрыло яростью. Извернувшись, он отпрянул и насколько хватало сил, хлестнул Юу по щеке.

– Что ты делаешь? – воскликнул парень, хватаясь за щеку. – За что?!

– Ты что, совсем уже? – прижимаясь к стене, Шиндо озлобленно глядел на него. В то время как его глаза наполнялись злой иронией и возмущением. – Решил снова воспользоваться моей слабостью? Не дождешься! Как мелочно и омерзительно с твоей стороны, – он криво ухмыльнулся, хотя держаться на ногах ему было крайне тяжело, о чем свидетельствовал выступивший на лбу пот.

– Твоей слабостью, да что ты такое говоришь? – опешил Юу, на мгновенье ощутив то внутреннее смущение, которое появляется, когда часть твоих скрытых мотивов угадывают. – Я же хотел тебе помочь. – Эти слова тоже были искренними, и именно они по большей части двигали Юичиро. – Зачем ты так?

– Хах, я не нуждаюсь в твоей помощи, понятно? – видать, ощутив внутреннее колебание Амане, Микаэль, подбодренный своей правотой, горделиво вскинул голову. При этом он едва держался на ногах, упасть ему не позволяла стена, о которую он опирался. – Пусть ты и помог мне, спасибо, но это совершенно ничего не меняет. Забудь, что произошло, я был не в себе и только. И не смей ко мне приближаться.

«Неужели думаешь, что все вокруг желают тебе только зла и преследуют личные цели? Насколько же ты не доверяешь людям?»

После этой краткой, но гневно-иронической речи Микаэль двинулся по коридору, но, не сделав и пяти шагов, был вынужден остановиться передохнуть. Привалившись плечом к стене, он тяжело дышал. На купание ушли почти все накопленные им за время сна силы. А лекарствам нужно было еще время, чтобы начать более полноценно действовать. Он ненавидел свое бессилие, то, что он не может уйти сейчас к себе и что вынужден набираться сил, стоя в коридоре перед взором Юичиро.