Юнофа - Дитя Войны

- Не-не-не… Ты правильно поступила… Я, все-таки парень, и должен быть более благоразумным… Прости, я не хотел тебя обидеть…

- Диего… Ты уже говорил… - приложила обе ладошки к его щекам служанка и подняла лицо к себе.

Не успела она опомниться, как очередная вспышка света, напомнила ей о неких воспоминаниях из другой, казавшейся такой чуждой, Жизни.

«Я не желаю тебя зла…

- Я знаю…»

- Юна?! – не позволил бедняжке упасть на холодную каменную кладку переулка ее друг.

Вовремя подскочив к ней, он обхватил Юну за талию и прижал к себе. Не понимая, что с ней, Диего готов был выскочить из убежища и звать на помощь.

- Я… Все в порядке… Спасибо… - через силу улыбнулась девушка, а у самой сердечко так и сжималось от страха. - Лишь легкое головокружение, не более…

- Не говори так, я же вижу…

- Диего, ты очень хороший друг, - погладила его по щеке бедняжка, понемногу успокаиваясь в его объятиях. – Но сейчас нет времени пребывать в мечтах – надо спасать Сержи…

- Но как? – тут же опомнился паренек, и убрал от Маэстро свои руки.

- Скажи мне друг, как давно ты помогал старушке перейти дорогу?! – хитро заулыбалась Юна, приметив поблизости все необходимое для претворения своего плана в действие…

Не успел горе-рыцарь осознать, что именно от него требуется, как Маэстро кинулась к тюкам с ящиками, за которыми они и скрывались все это время. Сорвав с них накидку, сгорбившись в три погибели, Юная Дева в мгновение ока переоблачилась в бабушку Добрый Одуванчик.

- Ну что, милок стоишь, как не родной… - изменив голос до неузнаваемости, протянула к нему дрожащую ладошку Юна. – Помоги старушке…

- Юна ты… Ты… У меня просто нет слов, - шипел себе под нос очень обходительный и добрый юноша, спустя пару мгновений выводя бабулечку из темного мрачного переулка.

- Спасибо-о-о, милок, что помогаешь мне, старой немощной женщине отыскать свой Дом… Кхе… Кхе… - еле ступала она на ноги, скрывая свое лицо и ладони под пологом старой драной тряпки, что заменяла плащ-дождевик.

- Все в порядке?

- Да, тут просто жуть как пыльно, сейчас задохнусь…

- Ой, вам помочь?! – тут же резко протрезвел гуляка и хотел подойти ближе, но Диего поспешил «отшить» его.

- Спасибо, я сам… - сказал, как отрезал паренек.

- Ну как знаете, - с некой обидой в голосе отмахнулся от них прохожий, и снова заковылял по своим делам.

Но при этом, он крайне пристально всмотрелся в силуэт бабуси. Своим опытным взглядом, паренек сразу приметил некую фальшь в сие маскараде. Улыбнувшись уголком рта, понимая, что поиски увенчались успехом, он поспешил исчезнуть из виду…

- А теперь самое опасное?!

- Оставить панику на корабле… Сейчас, как зайдем в Дом и все закончиться…

- Ты думаешь?! А вдруг девочки крик поднимут и тогда все, кто с нас сейчас глаз не сводит – примчатся им на помощь, - перешептывались юноша и старушка, уже на подходе к Дому.

- Я им подниму! Я их так после отшлепаю – век не забудут!

- Юна, порой ты бываешь такой…

- Красивой?!

- Не-а…

- Неотразимой?!

- Снова не то…

- Очень умной?!

- Непредсказуемой – во!

- Привыкай – нам еще с тобой столько всего надо пройти, - улыбнулась девушка и не видя перед собой ни зги, указала пальчиком на нужную дверь.

- Вот здесь мой Дом, - громко проскрипела бабуся, чтоб ее все Тени услышали.

- Хорошо, бабуля… Потерпите еще немного, мы уже пришли…

- Хорошо, милок… А не уважишь ли старушку и не поможешь преступить через порог?

- Я… - чуть замялся Диего. – Хорошо, - уступил он, понимая, что иного выбора у него нет.

«Однажды в детстве… Я очень плохо поступил с одной девочкой… Нам было всего по четыре годика, но уже тогда она рисовала на песочке сердечки… А я… Подлый мерзавец, взял, да и стер ее рисунки… Я отверг ее… И больше с тех пор мы с ней не виделись…

А еще, помнится… В один из первых дней учебы в Академии Учитель спросил: «Кто может помочь однокласснице с уборкой?» И я, как последний негодяй, прикусил язык и промолчал… После я еще с месяц не мог смотреть этой девочке в глаза, стыдясь своего поступка…

А когда, прямо посреди коридора, Учительница выронила папку с бумагами, я, как самая мерзкая свинья, был так невнимателен, что наступил на один из листочков…

Ох, как же я винова-а-а-т…

Простите меня-я-я-я!»

Одна за другой нескончаемым потоком лились Признания из уст юного «приговоренного», которого так обработали «Палачи», что отныне он готов был поведать всему Миру о своих самых низменных и страшных «преступлениях».

Поправляя на мальчике его истерзанную ножницами в лоскуты школьную форму, глотая каждое его слово и давясь от слез, не отходила от бедняги малышка Софи.

Даже Алисия, за всю столь «внушительную карьеру» Дознавателя, никогда не слышала более искреннего, наполненного «тайнами» Признания. Присев рядышком на стульчик, девочка платочком утирала мальчику носик.

- Какой же ты все-таки негодник, – проскрипела она, сама еле сдерживаясь, чтобы не заплакать от сочувствия и переживания за его дальнейшую судьбу.

- Да, да… Сержи, ты очень и очень плохой мальчик! Я… Я… больше с тобой не разговариваю! – проскрипела подружке в унисон Софи и отвернулась от плохиша.