ЮНОНА и АВОСЬ, или Развод длиною в четверть века

Андрей удивился: он не видел в этом – хоть и вычурном – словосочетании Ларисы Рубальсокй ничего непонятного. Хотя подоплёку вопроса можно было объяснить и тем, что, как он не раз убеждался и прежде, и потом, люди иногда ошибочно приписывают некоторым словам совсем нетривиальные значения. А это, в свою очередь, приводит к проблемам понимания целого выражения.

Засевший в памяти московский эпизод бумерангом через три десятка лет вернулся к россиянину, когда наступил момент «разложить по полочкам» все обстоятельства места и времени, связанные с Юноной.

Год 1996. Тёплый солнечный летний день. Возвращаясь с какой-то деловой встречи, Андрей и Юнона шли прогулочным шагом, не спеша, по одной из центральных улиц Варшавы к припаркованному неблизко автомобилю. Свернули налево – в улицу Нововейскую в сторону площади Спасителя. Внезапно краем глаза россиянин успел заметить, что его спутница резко остановилась и, радостно восклицая, начала беседу с каким-то молодым человеком, который прошёл им навстречу. Пройдя по инерции несколько шагов вперёд, Андрей замедлил шаг и, чтобы дать польке время на обмен любезностями со случайно встреченным знакомым, приостановился у витрины какого-то магазина, делая вид, что разглядывает выставленные товары. Из тональности доносящихся обрывков фраз шеф сделал вывод, что его сотрудница встретила какого-то очень хорошего знакомого и что встреча эта столь же редка, как и неожиданна.

С пониманием входя в ситуацию, деликатный россиянин прошёл ещё несколько шагов вперёд и детально изучил витрину следующего магазина. К несчастью, это был товар, который никак не мог быть изучаем долго – за стеклом были вывешены и выложены образцы каких-то портьерных тканей. К сожалению, бурный обмен новостями случайно встретившихся на улице поляков продолжался, и начинавший уже раздражаться Андрей отошёл ещё на несколько шагов.

В душе россиянина росло какое-то смешанное чувство – досада пополам с раздражением. Причин было несколько: шли вдвоём – подчинённая со своим шефом, и внезапная встреча вдруг показала, что Юноне ещё далеко до соблюдения как служебной субординации, так и элементарных норм поведения воспитанного человека. По укоренившимся у Андрея понятиям, полька должна была, с одной стороны, извиниться перед ним, сообщив, что хотела бы переговорить со случайно встреченным старым знакомым, а с другой стороны – хотя бы проинформировать своего собеседника, что она не одна, а со своим шефом, поэтому разговор не может продолжаться долго.

По поведению знакомого Юноны было видно, что он не имеет представления о том, что Юнона шла по улице не одна. Андрей, которому, чтобы не выглядеть глупо, пришлось отбрести уже на несколько десятков метров от радостно обменивающихся какой-то информацией поляков, начинал вместо раздражения испытывать постепенно нарастающую злость. Чувство это усиливалось ещё и тем, что он не понимал, кем является этот случайный прохожий для Юноны. Другом? Школьным приятелем? А может быть, тайным обожателем или кем-то больше? С учётом тех чувств, которые начинал испытывать к польке Андрей, этот последний вариант совсем уже испортил ему эмоциональный настрой.

Он с твёрдым решением не ждать уже ни минуты повернулся спиной к сладкой парочке и пошёл в сторону запаркованной машины. Настроение было вконец испорчено. Внезапно. И это очень диссонировало с тем солнечным настроением, которое царило в душе россиянина ещё пять минут тому назад. «Отъеду и ждать не буду, – сумрачно подумал он. – Пусть добирается до офиса сама, а там поговорим. И о субординации, и о воспитанности».

Пока он садился в машину и запускал двигатель, успела, однако, добежать и запыхавшаяся Юнона. Видимо, не чувствуя необходимости извиняться, она объяснила Андрею, что встретила своего дальнего родственника – Михала, что-то вроде двоюродного племянника (или троюродного дяди – раздражённый Андрей уже не хотел вникать в генеалогические подробности невоспитанной сотрудницы). Он попытался завести разговор о том, как надлежало ей поступить в данной ситуации, чтобы не возбуждать у шефа ненужных негативных эмоций, но уже через пару минут осознал, что полька его просто-напросто не понимает. До офиса доехали уже молча. Интуиция подсказывала Андрею, что Юнона так и не поняла – в чём, собственно, проблема.

Год 1998. Младшая сестра Юноны – Агнешка, которая по просьбе польки также была принята на работу в одну из фирм Андрея, вышла замуж. Свадьбу играли, согласно польским местным традициям, в большом «весельном доме» 16