Юнона (СИ)

— Ну, а ты что предлагаешь? — сердито спросила Линда. — Сесть всем вместе в позу лотоса и петь «ом»? Провести недолгий остаток жизни в посту и молитве? Либо мы умеем защищаться — но тогда учимся доверять нашим военным и делаем все, чтобы не допустить применения оружия против нас самих. Либо не умеем — и тогда нас сожрет первая попавшаяся сволочь, явившаяся по нашу душу.

— Бедная сволочь, — улыбнулась Марика. — Как потом выяснилось, она просто пролетала мимо…

Утро следующего дня началось как обычно: едва выбравшись из спальника, Нэлл забралась в ложемент, надела шлем и заглянула в «кейки» — нет ли записки от Тома. Он присылал ей файлы почти каждую ночь — то короткие сообщения о Рое и его эволюциях, то снимки с третьего «Крыла», дрейфующего в аммиачных облаках Большого красного пятна, то просто несколько слов привета, и каждый раз это был словно глоток радости — пьянящей, обжигающей, тревожной.

Сегодня ее ждали три файла: короткий закольцованный ролик про цветок лотоса на поверхности пруда — с солнечными бликами, весь в каплях росы, аудиозаписка от Тома и еще один ролик — судя по маркировке, сделанный на основе снимков с Фотона-Ультра.

— Привет, Нэлли, — говорил Том. — Похоже, наш общий друг готовится к предстоящему выходу. Если дальше все пойдет, как идет, сегодня вечером он покинет сферу Хилла Ио и окажется на орбите вокруг Юпитера. Вот тут-то мы и повеселимся… — добавил он со странным смешком.

— Почему? Что ты имеешь в виду? — вслух спросила она.

Но Том, конечно, не ответил ей.

Файл с лотосом она отправила на постер вместо надоевших рыбок. Потом открыла видео с Фотона-Ультра и внимательно просмотрела его два раза подряд.

С расстояния в 2 млн. км Рой выглядел тонким серым шнуром. Мощности телескопа не хватало, чтобы разрешить этот шнур на отдельные элементы, зато взгляд издалека позволял охватить всю картину целиком.

Узкий ослепительно белый серп Ио. Бледный полупрозрачный плюм Тваштара на лимбе. Искорки звезд, медленно ползущие вверх и чуть вбок, через все зрительное поле. И Рой — тонкое темно-серое кольцо на расстоянии примерно трех диаметров серпа от его края.

Впрочем, нет, уже не кольцо. Нэлл заметила, что с одной стороны шнур становится тусклее, тает, истончается, превращается в еле заметный след, а с другой становится плотнее и ярче. Эффект плавно нарастал — и к концу ролика кольцо Роя явно разомкнулось и превратилось в арку протяженностью около 240 градусов. Судя по маркировке на крайних снимках, весь процесс занял 14 часов.

К обеду арка Роя сжалась до 200 градусов и поднялась еще на 300 км. Самая плотная часть Роя теперь двигалась с внешней по отношению к Юпитеру стороне Ио, разгоняясь в попутном магнитосферном ветре. Стало ясно, что этот виток — последний: через пол оборота Рой должен был пройти точно через первую точку Лагранжа.

— Интересно, как частицы Роя определяют, где им лететь? — спрашивала за обедом Пиркко Виртанен. — Ведь, насколько я понимаю, точки Лагранжа — понятия чисто математические, их никак не пощупаешь.

— Я думаю, Рой чувствует градиент гравитационного поля, измеряя относительные ускорения между отдельными элементами, — отозвался Пол. — Весьма полезный орган чувств для существ, живущих в открытом космосе.

— Или же они просто знают, где находится первая точка Лагранжа в системе Ио — Юпитер, — заметил Алекс Зевелев.

Пиркко повернулась к нему.

— Ты хочешь сказать, что они разумны?

— Рыбе не нужно быть разумной, чтобы плыть против течения в горном потоке, — возразил Пол. — Хотя при этом она решает сложнейшую гидродинамическую задачу.

Но Пиркко выжидательно смотрела на Алекса, и тот улыбнулся ей.

— Почему бы и нет?

— Коллеги, не кажется ли вам, что мы торопимся, поднимая вопрос о степени разумности столь необычных существ? — спросила Нэлл, с удовольствием уплетая рагу с говядиной. — Есть ли у нас вообще надежные критерии разумности кого бы то ни было?

— Нет, — решительно заявила Марика.

— Да ладно. Есть же общепринятые признаки разума, — возразила Пиркко. — Речь, абстрактное мышление…

— Тогда записывай в разумные также высших обезьян, слонов и врановых, — сказала Марика. — Все они обладают примитивной речью. А развитая система врожденных сигналов есть у большинства общественных животных и птиц.

— Ключевое слово «врожденных», — буркнула Пиркко.

— Что до способности к абстрактному мышлению, то это вообще внутренний, субъективный признак индивида. Как обнаружить абстрактное мышление, не вступая с субъектом в контакт, а просто наблюдая за ним?

— Ну, хорошо. А технологии? Развитая система коммуникаций?

— Пф! Знаешь, кто на Земле обладает самыми развитыми технологиями помимо нас? Муравьи и термиты. У них есть, — Марика стала загибать пальцы, — животноводство, растениеводство, институт рабства и развитое градостроение. Будем утверждать, что муравьи разумны?