Юность

– Немного. Конечно, получается не идеально, но для первого раза сойдёт.

– Для разогрева на Камеди клаб сойдёт, – бросил Влад, закинув руки за голову и откинувшись на диван.

– Да ну вас! Так, давайте ещё раз сыграйте при мне. Надо песню послушать хотя бы.

Ребята взялись за инструменты. Левин надел гитару и встал рядом с Димой, Влад встал ко второму микрофону, Гера за барабанной установкой ловко покрутил барабанные палочки, Дима занял место вокалиста впереди. Выглядели парни очень гармонично – футболка Лекса с группой Король и Шут, тусклые толстовки Левина и Влада хорошо вписывались в андеграундную атмосферу репточки с облупившейся краской на стенах и пыльным полом. Даже в старой толстовке Левин был прекрасен. Я неотрывно смотрела, как его пальцы перебирают струны соло-гитары, как от напряжения двигаются желваки, как дёргается верхняя губа, когда срывается ритм. Я безумно его хотела, и эта хренова влюблённость сводила меня с ума.

Но моё желание не заглушало те жуткие звуки, которые издавали «музыканты». Барабаны звучали то слишком громко, то тихо, гитары перебивали друг друга, а Дима пел настолько плохо, что мои нежные уши сворачивались в трубочку. Я испытала огромное облегчение, когда песня закончилась. Мне будет крайне жаль Димину девушку, когда она получит такой «сюрприз». Ну да ладно, раз взялась помочь, сделаю всё возможное.

– Ну, как тебе песня? – спросил Дима, опустив микрофон.

– М-м-м, – я задумалась, что сказать, чтобы никого не обидеть, – из этого может получиться что-то стоящее. Надо только чуть лучше сыграться, подобрать интересные ракурсы и нормально смонтировать… Вот, в принципе, и всё.

– Это прозвучало, как «вы совсем ебанулись – так хуёво играть?» – гоготнул Лекс.

– А мы предупреждали, – ухмыльнулся Влад. – Давай честно. Это было неимоверно хреново или «в целом, сойдёт»? Мы не обидимся, задача любого музыканта – достойно воспринимать критику.