Юность

— «Ну, как знаешь! Саш, давай ты первый что ли? Только проверяй его, пожалуйста, осторожно! Не отбей сразу у нашего слишком смелого новичка желание заниматься боксом!» — вновь распорядился тренер.

Платону вставили в рот, смоченную в воде капу, надели и зашнуровали боксёрские перчатки и выпустили на ринг.

— «Только помни строгие правила: ниже пояса, по спине, затылку и открытой перчаткой не бить! А по моему свистку немедленно прекращать бой!» — дал Виктор Алексеевич последнее указание Платону.

Конечно, Кочет немного волновался. Он ведь видел, как его соперник до этого легко расправился со своими спарринг-партнёрами. Но в тоже время он чувствовал, что сможет того одолеть.

И в нетерпении от этого у него даже стали немного трястись поджилки, что сразу заметили ребята, внимательно следившие за долговязым новичком.

— «Так у него уже, вон, от страха, поджилки трясутся!» — громко заметил самый наблюдательный из них.

— «Эй, парень! Ты лучше, пока не поздно, поменяй соперника на послабее!» — посоветовал самый доброжелательный из них.

— «И смотри, не обосрись!» — посоветовал уже и кто-то из завистников.

— «Саша! Помни, что я тебя просил!» — ещё раз напомнил тренер, внимательно уставившись на новичка — не передумает ли?!

И поединок начался. Чемпион, легко танцуя вокруг Платона, для начала осыпал того градом лёгких ударов, пытаясь показать уязвимость соперника и своё над ним техническое превосходство.

Платон невольно отступал, чаще успевая закрыться от ударов своими быстрыми руками, нежели увернуться от них. Тут-то он вспомнил уроки бокса от дяди Вадима Ерёмина.

— Хорошо меня дядя Вадик научил работать руками! Только вот я не тренировал движения ногами!? — рассуждал он, чувствуя, что его ноги мало помогают в боксёрских движениях.

Ученики и тренер уже с интересом смотрели на новичка, ожидая, когда же удары чемпиона станут чаще достигать цели, и сколько та продержится.

— «Молодец! Хорошо держишься! Но попробуй атаковать! Саш! А ты пока перейди к обороне!» — вновь послышалось распоряжение Виктора Алексеевича, окрылившее Платона.

Но он прекрасно помнил совет дяди Вадима, что при атаке надо не забывать и о возможной контратаке соперника.

И Платон стал понемногу атаковать. Понимая, что соперник опытный, манёвренный и техничный, Кочет не стал мучиться с нанесением точных ударов в незащищённые места, а сосредоточился на их силе, стараясь бить резко, чтобы успеть возвратить бьющую руку в исходное положение.

В общем, он старался попасть в цель через защищающую её руку. И дело пошло. После нескольких таких прочувствованных соперником ударов, его глаза округлились, и в них появился страх.

Это раззадорило Платона, и он усилил натиск, без всяких манёвров и подтанцовок, как танк, напирая на соперника. И тот спасовал, пропустив несколько сильных ударов в голову, и был бы спасён свистком тренера, но тот замешкался. А у Платона в этот момент прошёл крюк правой снизу в подбородок, от чего чемпион не просто упал, а сделал ещё и кувырок через голову, от неожиданности залупав на соперника прослезившимися глазами.

— «Стоп, стоп!» — уже после запоздалого свистка закричал тренер.

— «А ты молодец! — обратился он к Платону — Ну, что, ребята, берём новичка в секцию?!» — задал он им уже риторический вопрос.

— «Конечно, берём, раз он так нашего чемпиона разделал! Он просто зверь! Зверюга!» — послышалось восторженное со всех сторон.

— «Платон! Я тебя беру! Теперь тебе надо будет сходить к детскому терапевту и принести от него справку, что он тебя без ограничений допускает до занятий боксом! Посмотри на стенде расписание занятий и приходи со справкой!».

— «А перчатки?».