Юность Бабы-Яги

– Не беспокойся. У меня и плед есть. Даже два. Но мы можем и в машине. Сиденья откидываются. Надо только свернуть куда-нибудь с шоссе, – деловито рассуждала она, пристально вглядываясь в дорогу в поисках поворота. Она уже перенесла свою волнующую руку на руль, решив, что дело сделано и теперь осталось только найти место для быстрого и интересного блуда. А постаревший, но все еще, как выяснилось, прежний Шурец в оставшиеся минуты до того, как им овладеют практически силой, и более того, уже смирившийся с этим, предался невеселым философским размышлениям.

Отчего пожилые мужчины идут на связь с молодыми женщинами. Может, попросту мужской климакс, хотя некоторые уверены, что это любовь. Последняя любовь, на которую он имеет моральное право, потому что она последняя. Такое происходит часто. В действительности (в чем признается себе далеко не всякий) – это подспудное стремление отдалить старость, смерть и мысли о них. Они все ближе, и мысли о них все чаще. А интерес к тебе молодой женщины дает возможность думать о финале жизни реже, а то и вовсе не думать. Создается иллюзия, всего-навсего иллюзия. Но она так напоминает правду, что перестает на время быть иллюзией. Ты начинаешь думать, что итог еще далеко, что все возможно, ничто еще не кончено, что есть будущее, и не все в прошлом. И ты любишь скорее это ощущение, а не сам предмет, глядящий на тебя с лестным обожанием. Что она любит тебя чаще всего именно за прошлое, за то, чего ты достиг, тебя не волнует, а если и волнует, то ты отказываешься в это верить. Любит – значит, я могу еще быть любимым, могу еще нравиться, и дата рождения роли не играет. Еще поживем, поборемся! Вот и сейчас Александр Юрьевич, наверное, очень захотел опять побыть Шурцом и, четко сознавая, что поддается самообману (а в данном случае далеко не безопасному самообману), столь же четко осознавал, что хочет ему поддаться.

Виола включила дальний свет, но не видно было пока никакой проселочной дороги и даже просто удобного съезда в лес.

– А чего нам стесняться, Саша, – сказала она и вновь положила руку ему, но уже не на колено, а совсем повыше. Решительно положила, в полной уверенности, что возражений не будет, и столь же беззастенчиво стала мягко массировать самое слабое место Шурца, окончательно вышедшее из-под контроля Александра Юрьевича.

Она совсем отвернулась от дороги, не смотрела вперед, а смотрела теперь только на него. Смотрела весело, наслаждаясь своей женской силой, звала, хотела, ждала, не останавливая ни на миг свой одуряющий массаж. Она поглаживала, прикасалась, рисовала эротические узоры на чреслах Александра Юрьевича, все чаще возвращаясь к «молнии» на брюках, и следовало признать, что проделывала все с выдумкой, оригинально и не грубо…

«Талантливые руки, – отметил про себя Александр Юрьевич. – Что же тогда остальное?»

Тщательно оберегаемый до сей поры фаллос нашего героя предательски дрогнул и стал выпрямляться.

– Ого-о! – восхищенно сказала Виола. – Вот и первые успехи. – И пальцы ее осторожно потянули вниз брючную «молнию», последний бастион осаждаемой крепости.

«Ну все, – подумал Шурец с предсмертным ликованием придурка, вознамерившегося поцеловать гюрзу и проверить ощущения. – Все, пора отдаваться». Так раньше говорили только о девушках, теперь, выходит, отдаются и мужчины. Девальвация мужского начала… Не хватало еще шептать, отдаваясь, что-нибудь вроде: «Что ты со мной делаешь! Только не здесь…» «Приехали», – успел он еще чуточку поглумиться над собой, прежде чем…

В следующую же секунду свет фар встречной машины ослепил его, а длинный оглушающий, предупреждающий автомобильный гудок мгновенно заставил забыть о только что возникшем оживлении гениталий. Половая ажитация исчезла гораздо быстрее, чем появилась, уступив место совсем противоположному. Прямо на них, слепя фарами и сигналя, несся огромный грузовой фургон. Виола, слишком поглощенная процессом совращения Александра Юрьевича с истинного пути, совершенно перестала обращать внимание на дорогу и при скорости 120 км в час не заметила, как выехала на встречную полосу.

«Неужели… – мелькнула мысль в беспутной голове Шурца. – Неужели все?! Вот именно сейчас?! Как глупо, однако! Как гадко!» И еще одна: что Вика подумает, когда его останки вместе с останками незнакомой женщины будут выковыривать из чужой машины? Эта пара мыслей просвистела в его голове за какие-то доли секунды, как раз в то самое время, когда лобовое столкновение с огромным грузовиком казалось неминуемым и шансов выжить, хотя бы инвалидом, не было ни малейших.