Юность Бабы-Яги

В первый день конкурса Вита чувствовала себя довольно скованно, и это было видно если не всем, то уж Саше во всяком случае. Но дальше уверенность ее в своих силах росла на глазах Саши, жюри и публики. Метаморфозу, происходившую с Витой, которая с каждым днем становилась все краше, – все объясняли именно крепнущей уверенностью в своих силах и амбициозностью девушки, стремящейся к победе. Но если по правде, то не было в ней ни уверенности, ни тем более – амбициозности. Никто и не подозревал даже, что у нее таких полезных свойств характера попросту нет. Уверенность в своих силах и своей правоте проявлялась в ней только по отношению к другим людям, а не к себе. Она будто не осознавала даже собственной привлекательности. Что «будто» – члены жюри даже не сомневались, полагая, что такой стиль поведения – не что иное, как тщательно продуманный и классно выполняемый прием. В то время, как это было чистой правдой, без «будто». Вита действительно не осознавала своей привлекательности, поэтому никак ею не оперировала; ничего не показывала, она была такой. А поверить в это очень трудно, особенно искушенным в таких вопросах членам жюри, на чьей морали уже давно отдохнул их собственный «аморальный кодекс».

Начинал верить только Саша, но и он пока не дозрел до осознания ценности в женщине такого рудимента прошлого, как порядочность. Само слово казалось скучным и ассоциировалось с чем-то занудным. То, что принималось в Виктории за уверенность в победе, на самом деле было обычным спокойствием, обретенным ею после того, как каждое ее появление стало приветствоваться аплодисментами зала; она попросту перестала бояться – множества людей, телекамер, яркого света и прочего и с похвальным равнодушием воспринимала горячую поддержку со стороны публики и возросшее внимание журналистов к своей особое. Пришедшее вовремя спокойствие позволило ей в последний день, день моды, показывать одежду так, будто она всю сознательную жизнь провела на подиуме, и профессиональные манекенщицы рядом с нею выглядели бледновато.

Все финалистки конкурса красоты должны были поучаствовать также и в конкурсе красоты одежды, а победительницы-красавицы должны были демонстрировать самые интересные наряды. Вита в число трех победительниц не вошла (места и голоса членов жюри были раскуплены и распределены еще до начала), и поэтому оглашение имен выигравших девушек вызвало гул возмущения и даже свист зрительного зала, вместе с довольно вымученными улыбками призерок. Но зато она под самые настоящие овации всех собравшихся и даже операторов ТВ, – получила приз зрительских симпатий. Справедливость, таким образом, восторжествовала. Отец Виктории мог быть доволен своей дочерью и своей новой заочной победой, соответствующей ее имени…

Отец был доволен, но не его спортивные наемники, которым уняться бы наконец и успокоиться на достигнутом, потому что папа на радостях выплатил им все, что обещал, несмотря на нулевую долю их участия в триумфе дочери. Шантаж режиссера ведь действия не возымел, дочь отказалась от чьей-либо помощи, она и так обошлась. Не только потому, что «прекрасное должно быть величаво», но оказалось еще и очевидно. И все же радость папы повлекла за собой и широту жеста, да и ребята все-таки старались, сделали все, что могли, все, что им было поручено, поэтому были щедро вознаграждены.

Но аппетит бандитов, оказывается, возрос, и жадность их приняла неразумную и опасную форму; недальновидную и опасную для них самих, в чем мы вскоре сможем убедиться. Не однажды «жадность фраера сгубила», но они себя фраерами не считали, скорее наоборот: они считали себя «крутыми парнями», способными и без папы добывать деньги. Ну, а папе даже в голову не приходило, что он имеет дело с совершенно новой формацией мутантов уголовного мира, которые могут жить и действовать «не по понятиям», то есть не по правилам – неписаным законам «деловых» людей. Он с ними честно расплатился и вправе был думать, что с этим делом покончено, что команда спортсменов и дальше способна выполнять всяческие деликатные поручения, что им можно доверять. Про 15 тысяч в случае неудачи он уже и не вспоминал, он был полностью удовлетворен и держать Сашу на крючке больше не собирался. Он эту тему закрыл и атлетам об этом сказал при расчете. Он-то закрыл, а вот они – нет. Они таки решили провернуть свой личный бизнес и 15 тысяч с Саши все же слупить. Поэтому Сашу встретили после прощального банкета и не где-нибудь, а снова в его гостинице. В его номере они и ждали.