Юность Бессоновки

Это не дневник... «Кусок жизни» в ее движении, в развитии. Я попыталась пройти те дни еще раз, чтобы вглядеться внимательнее и по мере возможности показать читателю.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ (А ТОЧНЕЕ — ВЕЧЕР)

Дорога на Добрую Волю

В колхозе имени Фрунзе в свое время я бывала не раз. Когда работала в районной газете «Знамя», добиралась до него чаще всего на попутных.

Как выяснила у водителя, колхоз в последние годы разросся, вобрал в себя несколько соседних хозяйств и протянул одно свое крыло к областному центру.

— Хороший хозяин без дорог не живет. Проложили большак с твердым покрытием до Доброй Воли, — объяснил шофер. И это значило, что путь до Бессоновки сократился заметно, почти вдвое. — Пятнадцать — двадцать минут, и будем на месте.

Дорога в село... Дорога из села... Это не просто дорога — и все...

Совсем не случайно, выступая на XXVII съезде КПСС, его делегат, председатель колхоза имени Фрунзе Василий Яковлевич Горин не забыл упомянуть, что хозяйство в последние годы построило 60 километров дорог (в том числе, значит, и эту, на Добрую Волю).

Дорога — артерия жизни, движения.

Если вести речь о трудностях деревенской жизни — физических, психологических, самых разных, — то самая большая в глазах современного молодого человека — это замкнутость, глухость. Каждый день видеть одни и те же лица... Да еще в ту пору юности, когда жажда новизны и разнообразия особенно остра, а тяга к широкому общению непреодолима.

И вот твердая, ни в метель, ни в распутицу не отказывающая дорога. По ней «в область» быстренько доберешься в театр или на совещание. По ней в Бессоновку едет со всего района (а то и со всего «куста» или со всей области) молодежь на соревнование пахарей или соседи-комсомольцы спешат на праздник русской зимы. Из дальних краев приезжают экскурсанты перенять опыт, а то и просто туристы.

В разговоре со школьниками и их родителями часто будет мелькать слово «дорога».

— Ну, раньше понятно, уезжали парни и девки, — скажет мне доярка лет сорока, рассуждая о судьбе своей дочери-выпускницы. — А теперь — зачем? Наше село теперь, считай, пуп земли. Толчея, весело, замуж выйти легко. Выбирай: свои не нравятся, чужой подвернется.

Может, кому-то и не придется пользоваться этой дорогой так уж часто. Сельский быт надолго крестьянина не отпускает. Но важно знать: если надо, если очень захочется, меньше часа — и ты в областном центре. Другие люди, другая жизнь...

Словом, дорога стала весомым аргументом в пользу родного колхоза. Одним среди многих, но очень весомым.

...А шофер между тем продолжал:

— Давно не были в наших местах? Ну, тогда не узнаете...

Так оно и случилось.

От Бессоновки пятнадцатилетней давно остались лишь четырехэтажные дома, которые когда-то были сенсацией, казались пределом сельских мечтаний. Теперь они выглядели физически и морально устаревшими рядом с аккуратным строем одноэтажных и двухэтажных коттеджей. Может, потому, что я уже знала: эти новые симпатичные домики «на земле» тоже имеют удобства вполне городские — вода холодная и горячая, ванна, туалет.

А вот и центр Бессоновки. Детский сад... Универмаг... Школа... Правление...

— А там что за контур, причудливо-лирообразный? Что строится?

— Это будущий молодежный центр. Кафе с музыкой — чтобы отдыхали, знакомились, играли свадьбы.

...Была вершина зимы на редкость снежной и солнечной. Бессоновские холмы переходили один в другой, глаз не оторвать от плавных, размашистых линий.

Дорожка к колхозной гостинице протоптана в глубоких сугробах, усыпана опавшей рябиной. Горят в последних лучах низкого январского солнца рубиновые ягоды. Тишина-то какая! И воздух — много чистого, вкусного зимнего воздуха! Как хорошо!

Это уже после подумаю, что сельская природа — тоже могучий «педагогический» фактор (особенно если действует вкупе с другими, социальными). А тогда я просто наслаждалась зимой — забытой, настоящей, полноценной.

Если на меня это действовало так сильно и притягательно, то как же на тех, кто впитывает эту — именно эту — красоту с детства, с первого взгляда на белый свет? А ведь этот пейзаж видели и отцы их и матери, и деды, и прадеды. В памяти души, в генах живет Бессоновка для них. Миллионы незримых, но крепких нитей...

Через неделю, перед отъездом из колхоза имени Фрунзе придется мне беседовать с выпускниками школы — ребятами, отслужившими в армии и вернувшимися на родину. Кто-то с нежностью вспомнит Прибалтику, кто-то тепло — Забайкалье. Но вот один признался, что во сне видел яблони в цвету. «Свои яблоньки». А другого навязчиво преследовал запах оттаявшего, вязкого чернозема. «Раньше от родителей слышали, что нет красивее наших мест, а теперь убедились сами».

Думаю, с ростом экологического сознания притягательная сила сельской природы будет увеличиваться и увеличиваться. Уже сегодня в Бессоновку приходят тысячи писем от горожан, желающих жить «на земле».