Юность Екатерины Великой. «В золотой клетке»

– Многое, Ваше Высочество! Начнем с того, что к вам проявляют интерес некоторые лица, здесь дело молодое, но нужно проявлять осторожность политическую: ваш друг не просто помощник английского посланника, он имеет определенный вес в своей стране. Старый лис сэр Вильямс тот еще иноземный фрукт. Он как паук – попадете в паутину, не высвободитесь.

– Вы же всегда уверяли, что Англия нам друг.

– Бесспорно, почему ж не дружить-то, но пусть сидит на своих островах и не указывает, что Россия, в лице государыни, должна делать.

– Что еще?

– «Мадам Помпадур» и ее семья.

– Вы шутите?! Как можно эту даму воспринимать серьезно!

– Напрасно, Ваше Высочество. Вы недооцениваете противника. Опасна не она, а ее семья, окружение.

– Канцлер Воронцов? Да, у меня с ним весьма натянутые отношения.

– Я скажу вам секретную информацию, Роман Илларионович стоит во главе масонской ложи Петербурга. Это вам о чем-то говорит?

– Тайное общество, которое исповедует идеи свободы совести, всеобщего равенства, уважения и любви, о человеческом достоинстве, а каким боком касается моя персона к этому?

– Мы имеем сведения, что общество не слишком желает видеть на престоле не только вас, Ваше Высочество, хотя женщина-регент лучший вариант, но и Петра Федоровича. Им куда интереснее тайный узник в Шлиссельбургской крепости… Вы – натура цельная, а Петр Федорович слишком непредсказуем. Вами сложно управлять. Хороший вариант ваш сын – Павел Петрович. Но в идеале управлять государством должен не монарх. Ждите подвоха.

– Вы считаете, что английский посланник и его помощник как-то связаны с Воронцовыми?

– Пока у меня нет доказательств, но все может быть. Страшна не связь английского посланника… и его помощника с графом, – медленно, обдумывая каждое слово, как будто в очередной раз стыкуя отрывки информации, известной только ему, ответил Бестужев. – Страшно задуманное кем-то, воплощаемое здесь, в России. Ни одному государству не выгодна сильная и самостоятельная Россия со своей политикой. Вот и лезут к нам, мутят воду, смущают умы воззваниями красивыми, волями разными. Вербуют сторонников среди лучших, древних фамилий, что должны стоять на защите интересов Отечества. Вот и с престолонаследием, чую, свое удумали, хитрую комбинацию складывают, а поймать, уличить не могу. Пока не могу.

– Я тоже иностранка, Алексей Петрович, не забыли ли?

– Не забыл, Ваше Высочество, – хохотнул Бестужев. – Побольше бы таких иностранцев, так никакие внутренние враги не страшны! Если не свернете с того пути, по которому пошли.

– Не сверну, люблю Россию, – твердо ответила Екатерина. – Могу ли я узнать фамилии приверженцев новой партии Воронцова?

– Отчего ж не можете, князья Щербатов, Дашков, Голицыны, Трубецкой, самые первые в масонском списке. Но помните – граф Воронцов всем заправляет. И то, что дщерь свою в фаворитки к Петру Федоровичу продвинул – верный признак – свою партию сыграть замышляют! Осторожнее будьте с помощником английского посланника, дело молодое, кхе-кхе, но голова на плечах быть должна, а она у вас имеется, Ваше Высочество!

– Благодарю вас, Алексей Петрович!

– М-м-м, Ваше Высочество, мною получено письмо из Гамбурга от графа Салтыкова, он интересуется возможностью возвращения домой, – перешел к деликатной части переговоров канцлер.

Екатерина прекрасно понимала, что ни одно слово канцлер не произнес просто так. Рассказать о Салтыкове мог уже давно и сразу, значит, берег новость для определенного момента, который настал.

– Для чего он нам? – вдруг спросила Екатерина, вопросом подтвердив, что теперь они действуют сообща.

– Здесь, думаю, без надобности?

– Слишком вознесся и болтлив, еще и денег просит вдобавок, как бы не вернулся.

– Я отпишу ему, пусть представляет интересы России за границей, а вот денег извольте найти сами, Ваше Высочество, кхе-кхе, – прокряхтел канцлер.

«А с ним приятно иметь дело – честен, – улыбнулась Екатерина и тут же нахмурилась: – И где взять эти несколько тысяч откупных для бывшего любовника?»

Сплошное разорение!

Полностью обезопасив себя со стороны шпионов всемогущего канцлера, Екатерина перестала соблюдать многочисленные предосторожности в любовных свиданиях с Понятовским. Не единожды, горя всепоглощающей страстью, мужчина проникал в спальню к Екатерине, которая жила в это время в Ораниенбауме. Он не мог поверить в везение или провидение, но ни разу не встретил никого на своем пути. Их страсть настолько занимала все мысли, что Екатерина не обратила внимания на первые признаки беременности, а когда поняла, то схватилась за голову: Петр Федорович не только не выполнял свой супружеский долг, но и вообще прекратил посещать ее спальню, полностью отдавшись странной любви к фрейлине Елизавете Воронцовой. Дама так и не приобрела придворный лоск, не стала красивее, и вообще Екатерина считала ее не только глуповатой, но и серой мышью.