Читаем Юность Есенина полностью

Много светлых минут принесла Есенину в Спас-Клепиках дружба с Григорием Панфиловым, любимым школьным товарищем. О ней следует сказать особо. Есенин познакомился с Панфиловым вскоре после приезда в Спас-Клепики. Развитой, книголюб Панфилов по характеру чем-то напоминал некрасовского Гришу Добросклонова. С юных лет он задумывался о смысле жизни, о путях служения народу, сердце его волновали свободолюбивые идеи. Взгляды Панфилова были близки молодому поэту. И хотя он был несколько старше Есенина и занимался в школе уже второй год, они быстро подружились, почувствовав между собой духовную близость, общность литературных интересов. Есенин относился к Панфилову с большим доверием, одному из первых читал новые стихи, внимательно прислушивался к его замечаниям, советовался по поводу новых замыслов, делился своими раздумьями о жизни. Это хорошо видно из переписки, которую Есенин вел с Панфиловым в 1911-1914 годах[109]. Переписку друзей оборвала ранняя смерть Григория Андреевича Панфилова, который умер от чахотки в феврале 1914 года. Отец Гриши, Панфилов А. Ф., в письме от 2 марта 1914 года к Есенину, который в то время находился в Москве, рассказывая о смерти сына, отмечал, что Гриша, прикованный болезнью к постели, все время вспоминал о Есенине, с волнением ждал журнала с его стихами, ответных писем. «Я прихожу в 6 часов вечера, - писал отец Гриши Есенину о последних предсмертных часах сына, - первым его вопросом было: „А что, папа, от Сережи письма нет?“ Я отвечаю - нет. „Жаль, говорит, что я от него ответа не дождусь. А журнал-то прислал?“ Я сказал - нет. „Скверно - повсюду неудача“». В конце письма А. Ф. Панфилов указывал: «Видно, Сережа, что у вас была истинная и искренняя дружба. Почти ежедневно он вспоминал о тебе, жаль, говорит, что около меня нет Сережи и некому успокоить мою наболевшую душу»[110].

Известное представление о духовном облике клепиковского друга Есенина дает нам его сочинение «Нравственные качества учителя при обращении с детьми». Любовь к человеку, справедливость, честность и правдивость, сдержанность и терпеливость, вместе с тем твердость характера - вот качества, которыми, по мнению Панфилова, должен обладать учитель и которые он стремится развивать в себе самом. «Учитель, - замечает он, - который будет обладать истинной, не лицемерной любовью к детям, в то же время будет обладать и другими добрыми качествами… Справедливость, - продолжает Панфилов, - есть качество учителя, посредством которого он может заслужить авторитет учеников, может иметь на них нравственное влияние»[111]. Особо он подчеркивает ту мысль, что «учитель должен иметь твердость характера», которая «делает учителя устойчивым, последовательным в своих действиях»[112].

Родители Панфилова жили в Спас-Клепиках. Отец его служил приказчиком у местного купца - лесопромышленника. В просторном, уютном панфиловском доме часто собирались сверстники Гриши, которым надоедал казенный дух интерната. В свободное от занятий время Есенин стал бывать в семье своего друга, а иногда даже оставался там ночевать. Е. М. Хитров хорошо знал отца Панфилова, относился к этой семье с уважением и охотно разрешал Есенину уходить из интерната к ним домой.

Григорий Панфилов - друг Сергея Есенина.

Сестра поэта рассказывает, что когда Есенин приезжал домой к пасхе, «мать расспрашивала его о школе, о товарищах. В школе у Сергея был большой друг Гриша Панфилов, и он много рассказывал матери о его семье»[113]. Заботливо и отзывчиво относилась к друзьям и товарищам сына мать Гриши - Марфа Никитична Панфилова. Она вспоминает: «Из школьных товарищей сына я особенно полюбила Сережу Есенина. Может, потому, что видела, как он тоскует по дому, по материнской ласке. Вот и жалела я его, как родного. Гриша был постарше Есенина. В доме у нас всегда было полно молодежи - товарищей Гриши. Чаще других, кроме Сережи Есенина, приходили Митя Пыриков, Анна Шилина, Гриша Черняев. Зимними вечерами засиживались они допоздна. Пели, играли, танцевали, а иногда сидели тихо, кто-либо читал, другие слушали, потом начинали беседовать между собой, горячо убеждать в чем-то друг друга»[114].

Более подробно о настроении, литературных интересах, спорах, которые временами вспыхивали среди молодежи в доме Панфиловых, мы узнаем из рассказов Григория Львовича Черняева, который с детских лет дружил с Панфиловым.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное