Юность и детство гусара (СИ)

- Хочу эту сирень! - Головинский кивнул головой в сторону кадок.

- Прекрасная сирень! Персидская! Совсем свежая, доставлена сегодня рано утром. Вы, господин кадет, сделали прекрасный выбор! Сколько будете брать? Три ветки? Пять? Больше?

- Всю! - кратко пояснил Владимир.

- Как всю? Это же безумно дорого! - почти прошептал приказчик.

- Это не ваше дело! Упакуйте мне сирень, как следует!

Марина встретила Владимира в просторной прихожей.

- Добрый день, Вла - начала здороваться она и осеклась, увидев как следом за Головинским швейцар и извозчик заносили огромные охапки белой сирени.

- Это что? - прошептала она, показывая глазами на цветы.

- Добрый день, Марина! Это сирень. Персидская! Вам!- с гордостью объявил Владимир и поцеловал девушке руку.

- Мне?! Я её обожаю! Ой, какая прелесть! Какая прелесть! Спасибо! - в порыве чувств Марина обняла Головинского.

Появилась прислуга, и девушка принялась распоряжаться куда поставить сирень. Владимир тем временем подошёл к высокому зеркалу в резной дубовой оправе и принялся поправлять свой мундир. Вдруг открылась боковая дверь, и в прихожую вошёл... генерал-майор кавалерии. В парадном мундире шитом золотом, длинным рядом орденов и медалей.

От неожиданности Головинский даже вздрогнул, но затем, быстро взяв себя в руки,

20

повернулся к генералу, стал по стойке смирно и громким голосом стал представляться:

- Ваше превосходительство, Первого кадетского корпуса ка...

- Замолчи! - почти закричал на него генерал и испуганно приложил палец к губам, - мы с тобой здесь в гостях! Нет в этом доме ни генералов, ни кадетов. Меня зовут Дмитрий Дмитриевич!

- А меня - Владимир!

- Вот и познакомились! - генерал протянул Головинскому руку.

Сначала Марина представила Владимира своим родителям Александру Степановичу и

Елене Васильевне. Оказалось, что отец девушки в чине действительного статского советника служит по Министерству иностранных дел, где занимает высокую должность.

Затем Марина представила Головинского всем остальным многочисленным гостям.

- А я уже знаком с этим очень воспитанным молодым человеком! - пояснил Дмитрий Дмитриевич, снова пожимая ему руку. - Прости, Владимир, я не расслышал твою фамилию.

- Головинский. - Четко произнёс юноша.

- Ка-а-к? Как ты сказал? Головинский? - удивился почему-то Дмитрий Дмитоиевия.

- Так точ.. Да, Головинский. - Повторил Владимир.

- Неужели ты сын Юрия Владимировича Головинского? - воскликнул генерал.

- Да, сын.

- Боже мой! Боже мой! Господа! Господа, вы слышали? Вы слышали, что этот милый юноша является сыном моего полкового товарища Юрия Головинского, с кем я начал службу в Десятом гусарском полку!

Все замолчали, с интересом рассматривая Владимира.

Дмитрий Дмитриевич обнял Головинского, и похлопывая его своими большими ладонями по спине, повторял:

- Я так рад! Я так рад! Передавай поклон от меня твоему отцу! Я даже и не думал, что у Юрия уже такой большой сын!

Владимир был сразу же принят всеми гостями, а особенно родителями Марины. Елена Васильевна с умилением наблюдала, как он ухаживал за её дочерью.

День пролетел как один час...

- "Голова", плохие твои дела. - Грустно сообщил Головинскому Колганов, когда тот вечером вернулся в Корпус.

- Почему? - беспечно поинтересовался Владимир.

21

-"Швабра" к обеду появился и приказал всех построить. Тебя не было... Он жутко обозлился и пообещал устроить тебе показательное наказание.

- Наказание? Ну и пусть! Я выдержу! - спокойно ответил Владимир, вспоминая Марину и прекрасно проведённое время в доме Игнатьевых.

Серое хмурое утро. Сеялся мелкий противный дождь.

- Апрель на исходе, а весной и не пахнет. - Подумалось Владимиру на утреннем построении.

- Кадет Головинский, выйти из строя! - вдруг услышал он приказ директора Корпуса генерал-майора Григорьева.

В этот момент Владимир случайно увидел злорадное лицо "Швабры", и внутри у него похолодело в предчувствии чего-то недоброго.

Головинский стоял перед строем. Директор молчал. Над плацом нависла напряжённая тишина.

- В нашем Корпусе учатся разные кадеты. Старательные, ленивые, дисциплинированные и недисциплинированные... - генерал сделал паузу.

- Боже мой, какой позор! - с тоской думал Владимир, - сейчас перед всеми кадетами мне объявят выговор. А может даже дадут двое или трое суток карцера? Какой позор, а Головинский? Какой позор!

- Есть кадеты очень скромные на вид, но самом деле, - продолжал Григорьев...

- Куда это директор клонит? Неужели меня могут отчислить из Корпуса в назидание другим? - по- настоящему испугался Владимир.

- Но на самом деле - герои! Вот перед вами стоит настоящий герой: кадет Владимир Головинский. - Торжественно выкрикнул директор.

- Всё! Выгонят! - решил Владимир и с тоской стал смотреть по сторонам.