Юность Лагардера

Она была бы несказанно удивлена, если бы в эту минуту ей удалось прочесть грустные мысли шевалье: «Увы, она так до сих пор ничего мне и не пообещала!»

Благородство чувств нередко граничит с наивностью. Оливье прекрасно понимал, что томная красавица, претендующая стать доброй феей-спасительницей для Армель, заигрывает с ним. Но он думал, что дама, без сомнения вызывающая восхищение у всех без исключения мужчин, ведет себя таким образом просто из привычки к кокетству.

Он улыбнулся ей в ответ; он был галантен, комплименты его звучали искренне.

Миртиль ожидала, когда же он перейдет к действиям, и все более склонялась к тому, чтобы не оказывать сопротивления.

Она очень рассчитывала на испанское вино, надеясь, что оно придаст де Сову дерзости, которой, по ее мнению, ему так недоставало. С плохо скрываемым нетерпением наблюдала она за переменами, происходившими с Оливье: на бледных щеках молодого человека появился румянец, глаза заблестели, движения стали резкими и несколько угловатыми. Однако он так и не решился коснуться ее руки, что позволило бы ей самой вступить в игру.

Королева Двора Гробье, хитрая и изворотливая содержательница «Сосущего теленка», поняла, что ждать больше нечего.

…Внезапно голову Оливье словно сдавили свинцовым обручем, а все его тело стало чужим и непослушным.

Он обмяк, соскользнул с канапе и без чувств растянулся на ковре.

Тогда Миртиль встала, подошла к нему и острым носком изящной туфельки толкнула безжизненное тело. Своим обычным — то есть сухим и резким — голосом она воскликнула:

— Глупец! Ты сам этого захотел! Лишь от тебя зависело, где встретить новый день: пленником в сыром подвале или повелителем в моих объятиях.

Повинуясь приказу Злой Феи, в комнате словно из-под земли появились двое слуг. Казалось, они уже привыкли к той работе, которая их ожидала. Обезоружив Оливье, они с ног до головы опутали его веревками, так что он стал похож на перевязанную колбасу.

— Вот, хозяйка, готово, — объявили они Миртиль, которая никак не могла оправиться от удара, нанесенного ее самолюбию, а посему решительным шагом расхаживала по комнате, не желая присесть и хорошенько обдумать свои действия.

— В печь! — приказала она.

— Тогда открывайте!

Спохватившись, она наконец остановилась.

— Действительно, как же я могла забыть! Вы ведь сами не откроете!

Решительно, особняк Сен-Мара был просто нашпигован всяческими ловушками и таинственными приспособлениями! Мы уже видели, как Эстафе провел сюда Оливье таким путем, который сам шевалье никогда не смог бы проделать вторично, даже если бы у него возникла настоятельная в том потребность. Госпожа Миртиль и ее сообщники предусмотрели решительно все, так что, если бы Оливье и удалось вернуться в кабачок и отыскать дверь, ведущую в подземный ход, он все равно не сумел бы найти дорогу в особняк. Миртиль направилась прямиком к трехстворчатому зеркалу, которое висело над полкой беломраморного камина, являвшегося истинным украшением ее гостиной. Своей хорошенькой ручкой она нажала потайную пружину. Механизм привел в движение зеркало, и оно повернулось на своей оси, открыв проход в каминную трубу. В глубине показалась закопченная дверца, немедленно скользнувшая в сторону. Теперь в стене зияло широкое отверстие.

— Поднимайте! — скомандовала красавица.

— Раз… два… три! — пыхтели слуги, беря на руки отнюдь не легкое тело шевалье.

Наконец они подтащили его к этой страшной дыре и столкнули вниз…

— Счастливого пути! — с усмешкой произнес один. — Прощай!

Второй же, настроенный более мрачно, проворчал:

— Уж ты-то никогда сюда не вернешься, раз вышел отсюда таким путем!

При этих его словах Миртиль истерически расхохоталась…

II ВОЗНИЦА МЕРТВЫХ

Обитатели Долины Нищеты не без оснований полагали, что кабачок «Сосущий теленок» не являлся единственным источником существования госпожи Миртиль — ведь всех доходов с него вряд ли хватало, чтобы оплачивать даже туалеты красавицы, не говоря уж об ее драгоценностях.

Так оно и было: сие злачное заведение служило ей всего лишь прикрытием, но прикрытием замечательным.

Вокруг грязных столов «Теленка» Злой Фее удалось собрать все самое опасное отребье, которое только порождал преступный мир того времени. Она стала своего рода правительницей, в чьем подчинении были наемные убийцы, воры, мошенники, бандиты и прочий сброд обоих полов; мы, разумеется, избавим нашего читателя от описания их пороков и низменных страстей.

Иногда двери кабачка плотно закрывали, оставляли гореть всего несколько свечей — и бывшая возлюбленная… нет, вернее сказать, бывшая невеста честного и благородного Оливье де Сова являлась к своим «подданным». Она была уверена, что ее встретят с величайшим почтением, ибо свиту ее составляли Эстафе, Жоэль де Жюган, Марсель де Ремай и им подобные молодчики. В их-то сопровождении «королева» и совершала свой выход.