Юность Маши Строговой

Шура Матвеев гордился; ему представлялось, что из всех Героев больше всего он любит теперь Бочарова.

- Где сейчас инспектор Златопольский? - спросил Володя Горчаков. Расправиться бы с этим гадом! Вырвать усы!

Ребята страшно досадовали, что инспектор Златопольский скрылся и никто ему не отомстил. Тут тихий и застенчивый Леня Шибанов, который за уроком никогда с первого раза не понимал объяснения, вдруг заявил:

- Я видел инспектора Златопольского.

Это было уж чересчур. Все, конечно, догадались, что Шибанов сочиняет из зависти к Шуре Матвееву.

Шура видел портрет Сергея Бочарова, Шибанову тоже захотелось увидеть хоть кого-нибудь - вот он и вообразил, что видел инспектора Златопольского.

- Наверно, во сне, - посмеялся Володя Горчаков.

- Нет, в жизни, - настойчиво ответил Шибанов. - Один раз в начале войны, когда еще были бомбежки, я иду по улице и вдруг вижу человека с длинными усами. Он спросил, где здесь газовый завод. Я говорю: "У нас в Москве нет". Я сразу понял, что инспектор Златопольский стал шпионом.

- Ха-ха-ха! - захохотал Володя Горчаков. - Ведь ты только сегодня услышал про инспектора Златопольского!

Леня Шибанов смутился. Он не знал, как оправдаться.

- Все-таки так могло быть.

Наступил вечер.

- Пора домой, - сказала наконец Маша.

Но ребята толпились возле учительского стола.

Только Володя Горчаков, перекинув через плечо сумку, вышел из класса. Он вспомнил вчерашнюю историю и нехотя побрел домой.

Вчера после школы, катаясь на коньках в своем переулке, Володя нечаянно выехал на улицу Горького и там увидел зенитки. Их куда-то везли. "Значит, салют", - понял Володя, удивившись, почему до сих пор не попробовал пробраться в то место, откуда пускают ракеты. Он развязал конек и бросился догонять зенитки. Их не было и следа, когда он примчался на площадь Маяковского. Менять решение было не в характере Володи Горчакова. Он мигом спустился в метро и приехал на станцию "Динамо".

Здесь он долго блуждал, разыскивая батарею. Вдруг совсем в противоположной стороне загрохотали зенитки, над крышами взлетели ракеты. Володя забрел так далеко, что целый час разыскивал обратную дорогу в метро. Дома ему порядком влетело. Мать сказала.

- Ты меня в гроб вгонишь, я это чувствую!

А Василий, старший брат, который работал техником на оборонном заводе, пригрозил:

- Если завтра сразу после уроков домой не вернешься, смотри у меня!

"Смо-о-три! - с досадой думал Володя. - Только и знают грозить!" Он все же поторапливался, чтобы Василий опять не рассердился, и в переулке возле "ежей" остановился на одну только минутку, и то по привычке, без какой-нибудь цели. Здесь обычно происходили сражения со Шмелем.

Витя Шмелев мог возращаться из школы другим переулком, но он знал, что Горчаков ждет его у "ежей" со снежками в руках, и ноги сами несли его прямо на эти "ежи". Володя обернулся и увидел Шмелева. В первый раз за все время Володе захотелось притвориться, что не заметил Витьку. На что бы проще идти себе вперед, не оглядываясь! Но почему-то он не шел, а стоял и, дождавшись, пока Шмелев с ним поравнялся, сказал неожиданно для себя:

- Витька! Давай перемирие на неделю.

- Давай! - ответил Витя.

Володе стало так весело, что он забыл про взбучку, которую Василий ему посулил, если задержится без дела после уроков.

Он хотел спросить, что думает Витя о Сергее Бочарове, но не успел открыть рта, как рядом с ними словно из-под земли вырос человек с длинными, повисшими усами. Человек не посмотрел на мальчишек - какой ему интерес на них смотреть! - а они переглянулись.

- Он! - сказал Володя.

- Ведь он рыжий, - шепнул Витя, волнуясь, но безрассудная смелость уже подхватила его. Он готов был на все.

- Дурак ты! - так же волнуясь, ответил Горчаков. - Был рыжий, а через тридцать лет поседел.

И они, не сговариваясь, пошли за этим человеком, у которого шинель свисала с плеч так неловко, а походка была такая развалистая, что не оставалось сомнений - этот человек никогда не был военным.

- Замаскировался, старый черт! - пробормотал Володя Горчаков.

Они следовали за ним на расстоянии десяти шагов. Человек обернулся. Они замерла на месте, и это было ошибкой. Он догадался, что за ним следят. Они поняли это, когда усатый человек вдруг остановился рассматривать на стене афишу, хотя каждому ясно: в темноте на афише ничего нельзя разобрать. Володя Горчаков вмиг притиснул Витю к водосточной трубе; они спрятались. Володя шепнул:

- Встретить бы милиционера!

Но в глухом переулке не было ни одного милиционера. Проплелась старушка, пробежали две девочки. "Инспектор Златопольский" постоял у афиши и двинулся дальше. Мальчики крались за ним. Неожиданно он свернул в проходной двор. Здесь он мог их убить. Он обернулся так же внезапно, как в первый раз. Витя ясно увидел, как он положил руку на кобуру револьвера. Забыв осторожность, они остановились словно вкопанные.

И вдруг безотчетно Витя Шмелев сделал шаг и встал впереди Горчакова. Витя не мог вполне прикрыть друга, потому что был на целую голову его ниже. Он приподнялся на цыпочки. В сердце его был ужас, он зажмурил глаза.