Юность науки

Удивительное впечатление оставляет чтение этих ранних марксовых конспектов, опубликованных лишь в 30-х годах нашего столетия. 25-летний Маркс открывает для себя Смита и Рикардо. Он доходит до первого «великого француза» — Буагильбера. От немецко-французского конспекта его сочинений Маркс переходит к коротким замечаниям, а потом к размышлениям. На них наталкивали замечательные, опережавшие свое время идеи руанского судьи времен Людовика XIV.

Этот конспект Маркс, вероятно, использовал и через 10 с лишним лет при работе над книгой «К критике политической Экономии», где он впервые дал глубокую оценку «более чем полуторавековых исследований классической политической Экономии, которая начинается в Англии с Уильяма Петти, а во Франции с Буагильбера и завершается в Англии Рикардо, а во Франции Сисмонди»[44].

Буагильбер привлекал Маркса не только как ученый и писатель. Этот умный и честный человек, будучи сам «винтиком» государственной машины абсолютистской монархии, поднял свой голос в защиту угнетенного большинства французского народа и поплатился за это.

Бедная Франция

Казалось, царствованию Людовика XIV не будет конца. Началось XVIII столетие. И люди спрашивали себя и (если осмеливались) друг друга: что же будет с Францией, если бог еще надолго продлит дни «короля-солнца»?

В первые два десятилетия его царствования хозяйством страны управлял Кольбер. Он понимал важность промышленности, и многое делал для ее развития. Однако рост некоторых ее отраслей шел в ущерб сельскому хозяйству, которое Кольбер рассматривал как источник финансовых средств для государства. Самый главный порок политики Кольбера заключался в том, что она оставляла в неприкосновенности феодальные отношения, а они сковывали экономическое и общественное развитие страны. Может быть, усилия Кольбера имели бы больший успех, если бы королевская власть не ставила перед ним одной главной задачи: любой ценой выжать деньги для войн, которые без конца вел честолюбивый Людовик, и для его невиданно пышного двора.

После смерти Кольбера некоторые достижения его политики были быстро утрачены, а ее пороки дали себя знать с удвоенной силой. В 1701 г. началась самая неудачная и разорительная для Франции война — так называемая война за Испанское наследство, в которой против нее выступала коалиция в составе Англии, Голландии, Австрии и нескольких мелких государств.

Старея, Людовик XIV терял свой талант привлекать к руководству государством способных людей. На смену энергичному и трудолюбивому Кольберу пришли посредственности. Первое место среди министров при Людовике XIV и двух следовавших за ним Бурбонах занимал генеральный контролер финансов, в руках которого было сосредоточено управление финансами государства, хозяйством страны, внутренними делами, юстицией, а порой и военными делами. По существу, это был премьер-министр, который, однако, только выполнял волю монарха.

Проведение любых экономических реформ зависело от генерального контролера. Зная это, Буагильбер без конца пытался убедить в полезности своих проектов людей, которые занимали этот пост в последнем десятилетии XVII и первом десятилетии XVIII в. — Поншартрена и Шамильяра. Но эти люди были неспособны даже выслушать его до конца. Добившись однажды аудиенции у Поншартрена, Буагильбер начал свой доклад таким заявлением: возможно, министр сначала сочтет его сумасшедшим, но быстро изменит свое мнение, как только вникнет в его, Буагильбера, идеи. Послушав его несколько минут, Поншартрен расхохотался и сказал, что он остается при первоначальном мнении и не нуждается в дальнейшем разговоре.

Правительство не желало и слышать ни о каких реформах, которые могли бы затронуть интересы привилегированных сословий (дворянства и духовенства) и новых кровососов — налоговых откупщиков, богатых финансистов. Между тем только такие реформы могли вывести хозяйство страны из затяжного кризиса, и в этом направлении шли проекты докучливого руанца.

Сочинения Буагильбера являются одним из важнейших источников сведений о бедственном состоянии экономики Франции той эпохи, о тяжелом положении народа, три четверти которого составляло крестьянство. Но об этом писали многие. Видный автор политических и экономических сочинений маршал Вобан в 1707 г. писал, что одна десятая часть всего населения нищенствует, пять десятых — на грани нищенства, три десятых — в очень стесненном положении и лишь одна, высшая, десятая доля живет хорошо, в том числе несколько тысяч человек — роскошно.