Юность, опаленная войной

- Пусть себе зовут Ганса,- смеется Франек, кладет трубку на рычаг и зовет меня: - Посмотри, здесь еще одна дыра...

Подхожу к дымоходу и обнаруживаю еще одно большое отверстие в крыше.

- Ну и вид отсюда открывается! - Я даже присвистнул от восхищения.- Если бы не дым, отсюда можно было бы увидеть Балтику...

- Да, действительно... Смотри-ка, вон там, на крыше, немцы! - приводит меня в чувство своим восклицанием ефрейтор.

- Зови сюда Сокола с ручным пулеметом. Мигом! - приказываю я, а про себя раздумываю: "Немцы закрыли наглухо дверь чердака. Значит, из дома в дом они перебегают по крышам. Надо будет доложить об этом командиру взвода".- Сокол, займи позицию возле этой дыры,- говорю я, когда тот появляется на чердаке,- и внимательно следи за крышами соседних домов. Здесь только что звонил немецкий телефон. Могут нагрянуть "гости". А ты,- обращаюсь я к Лукасевичу,- приведи сюда Шляхту и Ясиньского. Надо как следует приготовиться к обороне. Ну, отправляйся!

- Неплохо придумали фрицы. Мы их ищем внизу, а они лазят по крышам. Послушай, а где телефон, о котором ты говорил? - интересуется Сокол.

- Там, за дымоходом.

- Провода обрезал?

- Нет, а зачем?

- Как это зачем? А вдруг нам придется покинуть чердак? Вернутся фрицы и снова воспользуются им. Пойду отключу,- не перестает тараторить он.- Ну и дали вы им прикурить. Когда первый раз трахнуло на чердаке, я подумал: наверняка кого-нибудь из наших уже нет в живых...

- Хватит болтать! - обрываю я на полуслове пулеметчика и приказываю: Лучше подготовь огневую позицию. Возле разбитого немецкого пулемета лежат мешки с песком, притащи их сюда. А вы, ребята,- обращаюсь к остальным,- выньте по одной черепице и наблюдайте за крышами.

- Будет сделано. А что с нашими? Где командир? - расспрашивает Ясиньский.

- Вот ты иди к командиру и доложи, что мы находимся на чердаке. Передай, что отсюда можно по крышам перебраться в соседние дома.

- Я?! - переспрашивает Ясиньский.

- Ты! - повторяю решительно.

Вижу, как паренек бледнеет и топчется в нерешительности - он всего на два года старше меня.

- Один?

- Шляхта, отправляйся вместе с ним искать хорунжего Рыхерта.

- Пошли! - машет тот рукой Ясиньскому.

Сокол оборудует огневую позицию, а Лукасевич тем временем рыщет по чердаку. Спустя минуту радостно восклицает:

- Ребята, консервы нашел!

- Неси сюда! - Сокол, как всегда, первый, когда речь идет о еде.

Открываем обе найденные банки и ложками начинаем уплетать холодные свиные консервы.

- Неплохо было бы раздобыть где-нибудь хлебушка,- говорит с полным ртом Лукасевич.

- Да, что-то давно нам его не давали...- вздыхает Сокол.

- Смотрите, по крыше идет немец! - показываю товарищам.

- Это снайпер. Движется в нашу сторону. Встречу его, когда подойдет поближе,- решает Сокол и ложится за пулемет.

- Видимо, их встревожило молчание Ганса и они решили выслать связного, чтобы проверить, что с ним,- прикидывает вслух Лукасевич.

Немец, по-видимому, не в первый раз пользуется этим путем, поскольку держится на крыше довольно уверенно, не обращая внимания на сильный встречный ветер, который яростно развевает полы его шинели. На какое-то время его закрывает стена.

- Надо было раньше стрелять, а то что-то долго не показывается...

- Появился! Вон там, правее той высокой трубы,- успокаивает Лукасевич капрала.

- Сокол, только одну очередь, не больше...- обращаюсь к пулеметчику.

- Будет сделано, гражданин старший сержант!

Он крепко прижимает к плечу приклад, на минуту задерживает дыхание и медленно нажимает на спусковой крючок.

"Та-та!" - бьет короткая очередь. Немец на секунду остановился, сделал по инерции еще полшага и с грохотом покатился вниз по крыше.

- Не мог раньше сказать, что от вас можно попасть в соседний дом?! доносится от разбитой двери голос командира взвода.- А то фрицы засели на втором этаже, и мы их оттуда никак не можем выкурить. Сейчас устроим им сюрприз! Где проход? - спрашивает он нетерпеливо.

Я показываю ему дыру в крыше и в проникающих через нее лучах света вижу, как за короткое время изменился наш командир - лицо и руки в грязи, шинель испачкана известью, кусок воротника оторван. Не лучше выглядят и другие разведчики, пришедшие на чердак вместе с хорунжим. Рыхерт торопливо отдает приказания и собирается уже идти.

- Может, съешь пару ложек, Юрек? - впервые отваживаюсь назвать по имени своего командира и пододвигаю ему начатую банку консервов.

- Для меня слишком много, а для всех - мало! Пошли! - коротко бросает он. И, как всегда, первым вылезает на крышу.

Мы стараемся не отставать, хотя угнаться за ним нелегко. Преодолеваем кирпичный выступ - брандмауэр, защищающий здание от пожаров, и приближаемся к пологой крыше, с которой Сокол снял короткой очередью гитлеровца.

- Осторожно, ребята,- предостерегает, не оборачиваясь, хорунжий.

Иду третьим, предусмотрительно помогая себе руками. Преодоление этого трудного и опасного отрезка пути всем взводом занимает немало времени.

- В этом доме обороняются гитлеровцы, а на первом этаже - наши,информирует нас Рыхерт.