Юность полководца

– Только ему самому могу поведать!

– Чудная ты, голубушка! Как звать-то тебя?

– Все одно, как меня зовут. Скажи, Устя пришла.

– Пожалуй, я тебе подсоблю, а ты повремени здесь. Ежели я разыщу князя, он тебя, может, и призовет.

– Поторопись, браток! Тебя-то как величать?

– Кузька! – бросил молодой дружинник и утонул в вечерних сумерках.

Долго стояла закутанная женщина и терпеливо ждала. Наконец к ней подошли двое.

– Ступай, Кузьма, и позови ко мне Гаврилу. А что ты хотела мне поведать? – обратился князь к женщине. – Я князь Александр, а тебя как звать?

– Устинья! Али не признал меня?

– Устинья; Еремина Устя? – сказал удивленно Александр. – Ты как сюда попала?

– Замуж я вышла за охотника, псковича. Да приехали мы в Псков себе на горе в самое суматошное время. Я с моим мужем остановились у его дяди, Антипа Евстигнеича, церковного сторожа в церкви святого Симеона, сродника Господнего…

– Я слушаю, Устя. Что же случилось? Говори все, не бойся.

– Беда грозит тебе. А ведь ты один теперь наш защитник!

– Стараюсь, как могу, уберечь землю нашу. Какая же беда грозит мне?

– Слушай, Ярославич. Пришел намедни домой хозяин, Антип, спросил кваску, выпил, а сам, вижу, как будто не свой: оглядывается, руки трясутся, и квас расплескал. «Что с тобой приключилось?» – спрашиваю. А он и говорит мне: «Тебе, Устюшка, немедля надо бежать и разыскать князя Новгородского Олександра Ярославича и сказать только ему самому на ухо». – «Ладно, побегу, – говорю я. – А ты сам-то что ж?» – «Самому мне к нему идти туда не след, говорит, беду себе на голову только накликать. А тебя там не заприметят».

– А почему Антип сам не посмел ко мне прийти?

– Да ведь церковку Симеона, сродника Господня, выстроил боярин Твердило Иванкович, – это вроде его домовая церковь. И вот сегодня там собрались все свойственники и подручные Твердилы Иванковича и панихиду заказали по убиенным, петлей удавленным боярам, что на детинце повешены. «Панихиду, – говорит Антип Евстигнеич, – честь честью отпели, а потом – страшно и выговорить! – они провозгласили анафему князю Олександру Ярославичу и всей его дружине».

– Ну и что ж с того, что мне анафему провозгласили? Я слыхал, что тот, на кого несправедливо анафема наложена, два века живет.

– Ой ли? Я слышала, будто от нее человек сохнет и до веку погибает.

– Так это все, что ты хотела мне на ухо сказать? Стоило ли тебе о том беспокоиться?

– Нет, не все. Еще более страшное впереди…

– Говори, не бойся. Меня лось бодал, медведь драл, бурные волны трепали, и теперь мне ничто не страшно.

– Так слушай, Ярославич! После панихиды все свойственники и сподручные беглого боярина Твердилы устроили в церкви тайный совет: как бы князя Олександра загубить? И тут же сделали складчину: целую молочную крынку доверху серебра набрали и решили наградить этим серебром того, кто тебя, свет наш, убьет. Тут и поклялись некоторые охотиться за тобой и тебя заколоть или ядом отравить как проклятого анафемой.

– Постой, постой, Устя! Вестимо, все мои недруги от злобы пальцы кусают и меня со свету сжить хотят. Ну и пусть злобствуют. А я буду жить, поживать и тебя вместе с Антипом Евстигнеичем добром поминать за то, что вы от меня беду хотели отвести. Только никогда никому не сказывай, что ты узнала, а то и тебе плохо будет. Возьми от меня этот кошелек и беги скорее домой.

– Свет наш Ярославич! Денег твоих я не возьму, нет!.. Правда моя, что тебе я сказала, не купленная… Прощай!

Устя быстро побежала обратно к воротам и скрылась в темноте…

– Устя… – задумчиво прошептал Александр. – Опять она как добрый друг встречается на моем пути. Не спасла ли уже меня однажды Устя от беды неминучей?.. Теперь снова кругом кипит и змеится неуемная злоба. Другая забота у меня!

Подошел Гаврила Олексич:

– Ты звал меня, княже, мой господине?

– Сейчас услышал я, что здешние переветники поклялись меня со свету сжить.

– Не удастся им, княже, нас обойти: мы настороже и не допустим.

– Мы должны выбить из детинца немцев, а затем ждать здесь я не стану, а отправлюсь вниз по реке Великой к Чудскому озеру. Хочу заранее посмотреть места, где нам придется с немцами мечи скрестить.

– Боюсь я за тебя, княже!

– Бог не без милости, молодец не без счастья!

* * *

Главной задачей Александра было немедленно освободить от немцев Псков, лишив тем самым рыцарей важной точки опоры. С этой целью князь отрезал все ведущие ко Пскову пути и пошел на приступ крепости.

В Пскове, в детинце, еще находился отряд немецких меченосцев, оказавший бешеное сопротивление. Однако детинец был взят. В плен вместе с рядовыми рыцарями попали и два фохта, присланные орденом для управления покоренным краем. Всех их Александр в оковах отправил в Новгород, где некоторых казнили.