Юность Поллианны

— Да, ты меня знаешь с тех пор, — повторил Джимми совершенно другим тоном, неожиданно вспомнив, где они. — Теперь я не Джеми, понимаешь? — добавил он, презрительно подчёркивая последние слова, и гордо ушёл, оставив расстроенную и озадаченную Поллианну.

— Ну что ж, я могу радоваться, что он не всегда так себя ведёт, — вздохнула она, печально глядя на крепкую мальчишескую фигуру.

ТЁТЯ ПОЛЛИ БЬЁТ ТРЕВОГУ

Приблизительно через неделю после того, как Поллианна прибыла домой, миссис Чилтон получила письмо от Деллы Уэзербай.

«Я бы хотела рассказать Вам, что Ваша маленькая племянница сделала с моей сестрой, — писала та, — но боюсь, не смогу. Вы должны знать, какой сестра была до этого. Может быть, Вы заметили, в какую замкнутость и мрачность она погрузила себя на многие годы. Но вы не имели представления о постоянной ране её сердца, о бесцельности жизни, об отсутствии интереса и беспрерывных вздохах.

Тогда-то и появилась Поллианна. Возможно, я не говорила Вам, но моя сестра жалела, что обещала взять ребёнка. Тогда она поставила строгое условие: как только Поллианна начнёт «проповедовать», она немедленно отправит её ко мне. И та не проповедовала, по крайней мере, сестра говорит, что не проповедовала, а ей виднее. Но всё же позвольте мне сначала рассказать Вам о том, что меня встретило, когда я приехала к ней вчера. Возможно, ничто не даст вам лучшего представления о том, что натворила ваша замечательная, милая, маленькая Поллианна.

Приближаясь к дому, я заметила, что почти все шторы раскрыты, тогда как раньше они были задёрнуты, чтобы не проникал дневной свет. Когда я переступила порог, я услышала музыку. Дверь гостиной была открыта, а в воздухе стоял запах роз.

— Миссис Кэрью и мистер Джеми в музыкальной комнате, — доложила горничная.

Там я их и застала — мою сестру и парнишку, которого она взяла к себе. Они слушали одно из современных изобретений, на котором записана целая опера, включая оркестр.

Мальчик сидел в инвалидной коляске. Он был бледен, но вид у него был счастливый. Моя сестра выглядела лет на десять моложе. Её бескровные щёки покрылись лёгким румянцем, глаза блестели и искрились. После того как я немного поговорила с мальчиком, мы с сестрой поднялись наверх в её комнату, и там-то она и рассказала мне о Джеми. Не о старом Джеми, как раньше, чуть не плача и беспомощно вздыхая, а о новом. На этот раз ни вздохов, ни слёз не было. Наоборот, я ощутила неудержимый энтузиазм.

— Делла, он просто замечательный! — начала она. — Ему нравится самая лучшая музыка и литература. Он передаёт всё так бесподобно, только, конечно, ему нужно заниматься. Об этом я сейчас и думаю. Завтра придёт учитель. Конечно, он, в сущности, не учился, но читал хорошие книги, у него прекрасная память и богатый словарь. Ты бы послушала, какие истории он сочиняет! Конечно, знаний недостаточно, но он рвётся в бой, так что это скоро выправится. Джеми любит музыку, и я просто должна его учить. Я заказала лучшие пластинки. Ах, если бы ты только видела его лицо, когда он впервые услышал симфоническую музыку! Он всё знает о короле Артуре и его Круглом столе, а о лордах и принцессах говорит так, как мы с тобой говорим о членах нашей семьи. Только иногда я не могу понять, кто его сэр Ланселот — средневековый рыцарь или бельчонок из парка? И ещё, Делла, я верю, что он сможет ходить. Я попрошу доктора Эймса, чтобы он посмотрел его…

Она говорила и говорила, а я сидела удивлённая, потерявшая дар речи, но такая счастливая! Я Вам всё это рассказываю, дорогая моя миссис Чилтон, чтобы Вы сами поняли, как она заинтересовалась, с каким участием она относится к мальчику. Делая для него столько, она не может остаться в стороне. Я верю, что Руфь никогда не будет мрачной, угрюмой женщиной, которой была раньше. И всё это благодаря Поллианне.

Милый ребёнок! А лучше всего то, что она это делает, совершенно не сознавая своей роли. Я думаю, даже моя сестра не вполне поняла, что произошло с её собственным сердцем и жизнью, а тем более — Поллианна.

Скажите, дорогая миссис Чилтон, как я могу отблагодарить Вас? Я знаю, что всё будет мало, поэтому и пытаться не буду. Но сердцем Вы, конечно, знаете, как я благодарна вам обеим.

Делла Уэзербай».

— Кажется, исцеление прошло благополучно, — улыбнулся доктор Чилтон, когда жена кончила читать письмо.

К его изумлению, она подняла руку с явной тревогой.

— Томас, пожалуйста, не надо! — взмолилась она.

— Почему, Полли? В чём дело? Разве ты не рада, что микстура подействовала?

Миссис Чилтон с отчаянием откинулась на спинку стула:

— Конечно, я рада, что эта бедная женщина к кому-то привязалась. И, конечно, я рада, что Поллианна это сделала. Но я совсем не рада, когда о ребёнке постоянно говорят как о… как о микстуре. Понимаешь?

— Вздор! Ну какой от этого вред? Я зову Поллианну тонизирующим средством с тех пор, как её узнал.