Юность Поллианны

— Больно? Больно ли мне? — у него перехватило голос, он подавился и протянул с поспешностью руки. — Неужели вы думаете, что не больно это видеть, когда ничего не можешь сделать? Совершенно беспомощный, привязанный к этим двум палкам… Да во всём мире нет такой боли!

— Но… но… Джеми, — робко начала Поллианна.

— Не надо! — срывающимся голосом прервал её он, стараясь встать на ноги. — Я не хотел делать сцену, — и заковылял по узкой тропинке, ведущей к лагерю.

С минуту, в оцепенении, Поллианна и Джимми молча смотрели ему вслед.

— Вот-те на! — выдохнул Джимми и с лёгкой дрожью в голосе добавил: — Да… тяжко ему!

— Я даже не подумала! Благодарила тебя прямо у него на глазах, — всхлипнула Поллианна. — А ладони! Ты не видел их? Они все в крови, он так сжал руки, что ногти вонзились в тело. — Поллианна повернулась и почти вслепую побрела по тропинке.

— Поллианна, куда ты? — крикнул Джимми.

— К Джеми, конечно! Ты думаешь, я его оставлю в таком состоянии? Пойдём, мы должны убедить его, чтобы он вернулся обратно.

Со вздохом, который совершенно не относился к Джеми, он пошёл за ней.

ДЖИММИ ПРОСНУЛСЯ

Внешне все давали понять, что жизнь в лесу просто замечательная, но внутренне…

Иногда Поллианна задумывалась, случилось это только с ней или на самом деле было что-то особое, необъяснимое между всеми? Она-то это чувствовала, и иногда ей казалось, что это чувствовали и другие. Причиной всему, считала она, был тот последний день, когда так неудачно пошли к реке.

Конечно, они с Джимми легко догнали Джеми и, правда, не сразу, убедили его пойти вместе со всеми. Но, несмотря на отчаянные попытки вести себя так, словно ничего не произошло, ни у кого это не получилось. Поллианна, Джеми и Джимми даже перестарались, а остальные, не зная точно, в чём дело, недоуменно поглядывали на них, сознавая, что что-то не так. Словом, ни о каком веселье не могло быть и речи.

Даже запах жареной рыбы не произвёл своего действия, и сразу после еды все направились обратно в лагерь.

Возвратившись домой, Поллианна надеялась, что несчастный эпизод забудется, но не смогла его забыть и не смела требовать этого от других. Глядя на Джеми, она снова видела искажённое лицо и ногти, вонзившиеся в ладони. Дошло до того, что одно его присутствие причиняло ей боль. Полная раскаяния, она безжалостно призналась себе, что больше не может даже говорить с ним, но это не значило, что она с ним не общалась.

Теперь Джимми понимал, что он влюблён в Поллианну, и довольно давно. Конечно, он оцепенел от ужаса, обнаружив себя в таком шатком и бессильном положении. Он сознавал, что даже его излюбленные мосты — легче воздуха по сравнению с этой улыбкой, этими глазами, этими словами; и понял, что самым прекрасным в мире сооружением будет то, которое поможет пересечь пропасть страха и сомнения. Сомневался он в Поллианне, боялся — Джеми.

До самых тех минут на пастбище, он не понимал, как опустел бы мир… без неё. Только после дикого прыжка с Поллианной на руках он понял, как её любит. Когда он крепко прижимал её к себе, а руки её были обвиты вокруг его шеи, он распознал трепет величайшего блаженства. Затем, немного позже, он увидел лицо и руки Джеми… Для него это значило только одно — Джеми тоже любит Поллианну и должен стоять в стороне, беспомощный, «привязанному к двум палкам». Да, так он выразился. Если бы ему самому пришлось стоять в стороне, привязанным к палкам, когда другой спасает его любимую девушку, он бы выглядел точно так же.

Джимми возвращался в лагерь в смятении и страхе. Страх появился тогда, когда он засомневался, не любит ли Поллианна Джеми? А если даже это и так, должен ли он стоять в стороне? Вот тут-то его душа и взбунтовалась. Ну нет, он этого делать не будет! Они ещё посоперничают!

Оставшись наедине со своими мыслями, он страшно покраснел. А справедливо ли соперничать? Прилично ли бороться с Джеми? Джимми вспомнил, как в далёком детстве он вызвал на битву за яблоко незнакомого мальчика, и после первого же удара обнаружил, что у того искалечена рука… Тогда он, конечно, позволил мальчику отвоевать это яблоко. Но теперь он упрямо повторял себе, что случай — совершенно иной. Ведь речь шла не о яблоке. Это счастье его жизни, а может быть — и счастье Поллианны. А вдруг окажется, что она любит не Джеми, а его, Джимми, если он ей хоть разок проявит свои чувства? А он их проявит. Непременно.

Он снова покраснел и сердито нахмурился. Если бы только он мог забыть лицо Джеми, когда тот простонал эти ужасные слова! Если бы… но какая от этого польза? Драться он всё равно не сможет. Он понимал, и тогда, и позже, что ему остаётся обратиться за помощью к Небесному Отцу и ждать… Он получит от Него силу предоставить Джеми полную свободу, и, если заметит, что Поллианна любит его, оставит их, уйдёт из их жизни… Они никогда не узнают, как ему плохо. Он опять вернётся к мостам… но ни один из них, даже ведущий на луну, не заменит одной минуты, проведённой с Поллианной.