Юность Розы

Вскоре появился Чарли, в самом лучшем расположении духа. Выезды или празднества были для него истинным наслаждением, и Принц был очарователен. Он привез Розе чудесный браслет и получил благосклонное разрешение надеть его кузине на руку, пока та журила его за расточительность.

— Я только следую вашему примеру. Вы сами говорили, что любимым людям отдают все самое драгоценное, находя в этом наивысшее удовольствие, — ответил Чарли, возвращая сестре ее собственные слова.

— Хотелось бы мне, чтобы вы брали с меня пример и в других вещах, — заметила Роза серьезно, когда тетушка Изобилие позвала Принца посмотреть, не готов ли пунш.

— Нужно следовать правилам, установленным в обществе. Вот сейчас, по старому обычаю, мы должны выпить за тетушкино здоровье, иначе мы разобьем ей сердце. Хорошо еще, что у меня крепкая голова, потому что сегодня я буду вынужден исполнять этот обычай многократно, — Чарли, смеясь, показал длинный список визитов и отправился поздравить старую леди. Чокаясь с ней, он наговорил кучу остроумных и лестных комплиментов.

Роза немного встревожилась: если Чарли будет пить за здоровье всех стоящих в списке, ему действительно понадобится очень крепкая голова. В этот момент ей неловко было читать кузену нотации, — это было бы неуважением к тетушке Изобилие. Она сама никогда не пила вина, и ей хотелось напомнить об этом Принцу. Она задумчиво крутила бирюзовый браслет с изображением незабудок, когда кузен подошел к ней, все так же оживленно болтая.

— О святая Роза! Вы бы с удовольствием разбили все бокалы в городе, лишь бы спасти нас, праздную молодежь, от завтрашней головной боли.

— Да, это правда, головная боль кончается иногда сердечной. Не обижайтесь, мой милый Чарли, но подобная жизнь опасна для таких людей, как вы. Прошу вас, будьте осторожны ради меня, — прибавила она с невольной нежностью в голосе. Глядя на его стройную фигуру, хотелось, чтобы он никогда не менялся, оставаясь таким же обворожительным.

Чарли, заметив эту небывалую нежность в глазах, которые и без того всегда смотрели на него ласково, нафантазировал себе больше, чем было на самом деле, и с внезапной страстью ответил:

— Я исполню ваше желание, дорогая моя!

Румянец на его лице передался и Розе. В эту минуту ей показалось возможным полюбить этого двоюродного брата, который так охотно позволял руководить собой и так нуждался в хорошем влиянии, чтобы оставаться порядочным человеком. Эта мысль промелькнула в ее голове, как молния, сердце сильно забилось, будто детская привязанность превращалась в более теплое чувство и возбудила в ней ответственность, которой она прежде никогда не испытывала. Покоряясь внутреннему побуждению, она сказала полушутя-полусерьезно:

— Если я буду носить браслет как воспоминание о вас, то вы должны носить это, чтобы помнить ваше обещание.

— И вас, — шепнул Чарли, с поклоном целуя руку, вставляющую ему в петлицу белую розу.

Как раз в этот волнующий момент они услышали, как стукнула входная дверь и кто-то вошел в первую гостиную. Роза в душе обрадовалась, что их прервали. Она не была вполне уверена в своих чувствах и боялась, что первое побуждение может завести ее слишком далеко. Чарли был раздосадован, что потерял такой благоприятный момент. Он злобно посмотрел на вновь прибывшего и со словами: «Прощайте, моя милая Роза, я заеду вечерком проведать вас после этого утомительного дня», — одарил бедного Фун Си ледяным кивком и удалился. Всегда приветливый азиат решил было, что чем-то смертельно оскорбил ушедшего.

У Розы не было времени разобраться в своих новых ощущениях, потому что пришлось принимать поздравления мистера Токио, расточаемые со смесью китайской любезности и американской неловкости. Прежде чем новый гость взялся за шляпу, Джеми проорал с восторгом:

— Еще гости! О, какая толпа!

Тут посетители начали являться один за другим, и дамы мужественно оставались на своем посту до позднего вечера. Наконец тетя Джесси и засыпающий на ходу Джеми отбыли домой, а тетушка Изобилие отправилась в постель в урочный час. Доктор Алек возвратился довольно рано — его приятели не были светскими людьми, — но тут же уехал к тете Майре. Он привык к ее вызовам. Миссис Майра подозревала у себя множество смертельных болезней и наконец остановилась на болезни сердца. Время от времени она присылала сообщить, что умирает. Все уже привыкли к этому, поэтому доктор никогда не тревожился, хотя являлся к ней незамедлительно и прописывал какое-нибудь невинное лекарство с большой готовностью и терпением.

Роза была очень утомлена, но спать ей не хотелось. Она уселась перед камином в учебном кабинете в ожидании дяди или, может быть, Чарли, хотя не рассчитывала, что он придет так поздно. Вероятно, тете Майре действительно было нехорошо, потому что часы уже пробили полночь, а доктор Алек все не возвращался. Роза собиралась уже идти спать, когда легкий стук в дверь зала заставил ее вскочить.

«Бедный! Руки у него так озябли, что он не может попасть ключом в замочную скважину!» — подумала она и выбежала навстречу, так как прислуга уже спала.

— Это вы, дядя?