Юность уходит в бой

Медпункт мы развернули быстро, и я отправился в роты. Бойцы Мирковского, оставив батальону взрывчатку и мины, уехали. Ящики и мешки были штабелями уложены вдоль дороги. Теперь наши бойцы готовили взрыватели к минам. В одном из домов за инструктора распоряжались Зевелев и его друг ифлиец Феликс Курлат; в другом — лейтенант Подоляк, политрук Суворов и его заместитель Юдичев.

В подразделении старшего лейтенанта Лазнюка, заменившего Мальцева, занимались таким же опасным делом. Пулеметчики Семен Гудзенко, Валерий Москаленко, Виктор Кувшинников, Василий Ладинский и все отделение сержанта Саховалера только что пришли из разведки. Но и они помогали товарищам.

Саперов не было. Взвод лейтенанта Бодрова находился где-то в районе Яхромы со вторым батальоном. Взвод Ковпака действовал у насыпи, где шла основная работа: установка минного поля. Лейтенант Авдеев находился где-то со взрывным отрядом капитана Манусова... Поэтому-то каждый боец и превратился в сапера. На сотни мин много потребовалось взрывателей.

Саховалер аккуратно уложил готовые взрыватели в шапку-ушанку и коротко сказал своим:

— Пошли!

На улице бойцы взяли из штабелей противотанковые мины и направились цепочкой к полотну железной дороги. Я последовал за ними, захватив четыре пятикилограммовые мины. Сержант шел впереди, нащупывая в темноте тропинку. Опять подморозило, и тропинка заледенела.

На железной дороге бойцы укладывали в котлованы мешки с ВВ, устанавливали противотанковые и противопехотные мины. Перед каждой приседали на корточки саперы. Так в госпитале склонялись над носилками доктора, осматривая повязки. Но у саперов в руках были взрыватели. Бойцы то и дело согревали дыханием пальцы. Невольно вспомнился наказ военкома Стехова: «Следите за саперами: они работают без перчаток».

К дороге несли все новые ящики с взрывателями, взрывчатку и мины. А неподалеку в снегу ежились боевые дозоры. Перед рассветом ко мне подошел Шестаков. Устало улыбнувшись, спросил:

— Воюем, доктор?

Мы прошли немного вдоль минированного участка. [78]

— Около четырех тысяч уже убухали, паря, — сказал начштаба. — Вот так-то, земляк... Теперь надо поставить охрану и «маяки» на проходах. Похоже, к утру наши опять отходить начнут.

Он взглянул на север, на темнеющий выступ леса. Верхушки деревьев четко выступали на фоне красноватого неба. Батальон предупредили, что в этом лесу находятся части прикрытия — несколько кавэскадронов и танки. Для них-то и были оставлены проходы в минном поле.

— Тесновато будет, когда начнут отходить, — проговорил Шестаков и предложил: — Хочешь, идем со мной? Надо предупредить, а не то — беда.

Мы направились к лесу, прямо по целине, ломая хрупкую снежную корку. Шагах в десяти — пятнадцати от опушки он придержал меня за рукав. Дозорный шепотом начал докладывать, что все в порядке. Шестаков остановил его, сделав знак рукой. Мы прислушались. С опушки донеслись негромкие голоса. Говорили по-немецки. Значит, там уже не было наших кавалеристов и танкистов? И значит, противник, оказавшийся перед нами, наблюдал за установкой минного поля? Чем больше мы прислушивались, тем меньше оставалось сомнений, что в лесу противник. Так мы и не увидели «линии» фронта с окопами и траншеями.

Стараясь ступать как можно тише, мы вернулись назад. Капитан Прудников, выслушав доклад Шестакова, приказал занять оборону за минным полем. Связные побежали в роты. Отправив их, комбат убавил фитиль керосиновой лампы, вызвал радиста и приказал связаться с командиром полка или майором Шперовым. Радист, раскрыв чемоданчик, забубнил в трубку:

— «Кама»! Я «Волга»!

Кухня все еще не приехала. Видно, даже Стехову не удалось ее протолкнуть.

Мы с Шаровым заглянули в медпункт. Там было тепло и уютно. Девушки хитровато поглядывали на стол. На нем лежал какой-то сверток. Павлюченкова открыла тайну: Морозов нашел в сенях большой кусок вареного мяса. Видно, хозяева в спешке забыли его. Вкусный запах искушал голодных людей. А хозяйская кошка с горящими глазами, выгибая спину, настойчиво мяукала. [79]

— Положите обратно, — проглатывая слюну, сказал военком.

Шура отрезала маленький кусочек и бросила кошке, затем аккуратно завернула находку в полотенце и вынесла в сени.

Вернулись к Прудникову. Дальнейшее произошло стремительно. Радист, волнуясь, протянул трубку комбату:

— Командир полка!

Прудников, пользуясь упрощенным кодом, доложил, что в лесу обнаружен противник.

На этот раз рация работала хорошо, даже нам был слышен голос майора:

— Следовать в Ямугу! На проходах оставить охрану и «маяки», пока не проследуют последние части!

— Перед нами противник! — повторил комбат.

— Вас понял, — отозвался майор Иванов. — Оставьте «маяки» на проходах! Там еще должны быть и наши части! Все!

— Есть! — коротко ответил Прудников и выключил рацию.

Холодное солнце тускло осветило дома. Роты быстро погрузились на автомашины и двинулись к Ленинградскому шоссе. Осталась только наша полуторка: застыл мотор. К избе подошла хозяйка с ребятишками. Увидев раскрытую дверь, всплеснула руками и запричитала:

— Да что же это творится?! Замок своротили!