Юность уходит в бой

Фамилии непосредственных исполнителей смелых актов возмездия в Бобруйске Василий Васильевич так тщательно зашифровал, что имена славных патриотов, к сожалению, и поныне остаются неизвестными.

...Находясь вдали от фронта, в глубоком тылу противника, мы все же догадывались, что происходит за нашей спиной. Часто о назревающих там событиях говорил сам характер заданий, поступающих из Центра.

Еще в конце августа 1943 года майор Шестаков получил задание усилить наблюдение за магистралями Могилев — Гомель, Могилев — Бобруйск, Могилев — Березино и установить, какие оборонительные работы проводятся гитлеровцами на Грезе, Березине, а также на Друти, в районе Белыничей. Шестаков оживился, расстелил карту.

— Как думаешь, для чего понадобились такие сведения? — поглаживая пышную бороду, спросил начальник белынического оперцентра Сидоренко-Солдатенко, приехавший к Шестакову с командиром соседнего отряда лейтенантом Перестенко.

— Видимо, наши войска будут наступать в обход Могилева и нанесут удар по Белыничам, — сделал вывод майор Шестаков.

С. Г. Сидоренко-Солдатенко и Григорий Перестенко приехали к командиру «Славного» по важному делу. Располагая последними данными о дислокации вражеских [231] гарнизонов, руководитель белынической опергруппы просил Шестакова разработать план совместного удара по райцентру... Спустя день отряды вышли на задание.

Эта операция мало походила на партизанскую. Она началась сильной артподготовкой. Затем отряды ворвались в город и устремились к казармам кавэскадрона и к другим, заранее намеченным объектам. Я с командиром продвигался вслед за бойцами и видел, с какой отвагой они вели этот ожесточенный уличный бой.

Неожиданно из-за забора на меня с Шестаковым свалился немец и, подняв руки, возбужденно заговорил:

— Я переводчик... Это дом эскадронного командира. Он... с дамой. Во дворе его конь. Я переводчик и сам сдаюсь. Прошу учесть.

— Очень разговорчив! С перепугу, что ли? — проворчал Шестаков.

Трофеи только одного нашего отряда были внушительными: много пулеметов, автоматов, лошадей с седлами, повозок с боеприпасами. А главное — партизаны взорвали все построенные оккупантами оборонительные сооружения, что впоследствии немало способствовало быстрому продвижению наших частей, наступающих в обход Могилева.

Руководивший захватом города и уничтожением крупного вражеского гарнизона майор Шестаков возвращался в лагерь на превосходном сером скакуне...

Неделю спустя наши войска освободили Брянск, еще семь дней — Смоленск, а затем первый город на территории Белоруссии — Хотимск. [232]

В прифронтовой полосе

Где жарче бой, где дело потруднее, Туда и шли...

Б. Муртазов

В начале 1944 года «Славный» базировался в усакинских лесах на Могилевщине. Это время было хотя и более напряженным, чем прежде, но каждый из нас чувствовал себя окрыленнее. Мы радовались успехам советских войск на всех фронтах, но особенно на территории Белоруссии. Здесь Красная Армия полностью овладела инициативой и освободила крупный областной центр Гомель. Теперь партизаны все чаще поглядывали на восток, ожидая встречи с нашими регулярными частями.

Однако вскоре поступило распоряжение Центра — продвинуться дальше на запад. Майор Шестаков немедленно направил за Березину группу бойцов во главе со старшим лейтенантом Головиным. Они должны были не только разведать маршрут, но и подготовить новую базу. Как раз в это время немецко-фашистское командование начало перебрасывать в район Могилева свежие части. Они сосредоточивались в населенных пунктах, расположенных поблизости от Днепра, Друти и Березины. На берегах этих рек развернулось строительство оборонительных укреплений. Наступление советских войск на нашем участке фронта становилось всё медленнее, а затем и совсем остановилось. Шестаков неожиданно получил радиограмму, в которой отряду предписывалось остаться на прежнем месте и усилить наблюдение за передвижением вражеских частей, за ходом фортификационных работ, проводимых специальными строительными подразделениями противника. [233]

Вместе с многими другими отрядами «Славный» оказался в прифронтовой полосе. Большая концентрация вражеских войск, резко усилившееся передвижение их по дорогам серьезно сковывали действия партизан. Обстановка усложнялась с каждым днем. Теперь Шестаков и Рыкин все чаще встречались с другими партизанскими руководителями, особенно нашим соседом командиром 760-го отряда имени Березовского лейтенантом Перестенко. Они обменивались информацией о противнике, уточняли по карте места расположения его частей.

Маневрировать нам стало негде. А у нас накопились раненые, надо было найти какую-то возможность эвакуировать их на Большую землю. Моя поездка вместе с комиссаром Пеговым в Могилевский обком и белыническую военно-оперативную группу пока не дала ничего утешительного.