Юности глупой порывы

- Знаете, мне не хочется ни чем раскидывать. Меня зачем-то обязали убить монстра. Я хочу конкретности от сведущих магов, так как чувствую себя зеленым юнцом, который забрался на не причитающееся ему место, - рассердился я.

- Мы, тибетцы, верим в судьбу, в предназначение. Я думаю, что вы являетесь новым воплощением Манасарав и Ракшас, - спокойно парировал лама, не обратив внимания на мою агрессивную вспышку.

- О, только этого не хватало, - простонал я. - Кстати, я так и не понял, зачем мы смотрим на озера? Это, конечно, изумительное явление. Я ничего подобного не видел, но не понимаю, как могут эти сведения или созерцание озер мне помочь в борьбе с Волдемортом.

- Во-первых, я так и не рассказал тебе о битве. Во-вторых, у нас есть обряд посвящения, который рассчитан на избранных. Ты - избранный, поэтому пройдешь его, - как-то не совсем логично, на мой взгляд, ответил Сингх.

- Что за обряд?

- Ты искупаешься в обоих озерах. Напитаешься темной и светлой магией. Но это будет не сейчас, а в самом конце. Перед этим тебя ждут другие испытания: надо пройти очищение и научиться видеть ауру. А пока просто полюбуйся на озера.

- И вы не расскажете мне о битве?

- Нет. Ты не готов к этому.

Я вновь почувствовал раздражение, так как не выношу, когда меня держат за идиота.

Чем дольше я стоял на берегу бушующего озера, тем сильнее была моя злость. Я прямо сочился ею. Если бы я был змеей, с меня бы капал яд.

- Ты почувствовал мощь темной магии, - удовлетворенно сказал наставник. - Пойдем опять к силам добра. - Он развернулся и пошел к озеру Манасарав.

Я готов был на него кинуться, как дикая собака, но сумел сдержаться. По мере удаления от озера Ракшас, злость поутихла. Мы остановилсь на берегу Манасарав, и мое сердце постепенно начало наполняться спокойствием. Я почувствовал себя почти счастливым и любящим всех. Мне даже стало стыдно за недавний приступ агрессии.

- Ты хорошо реагируешь, и эта магия тебе ближе, чем та. Теперь я уверен, что ты победишь своего врага, - признался Сингх.

Потрясенный до глубины души его верой в мое могущество, я задал вопрос, на который уже знал ответ:

- Мои перепады эмоций - это магия озер?

- Да. Ее чувствуют все. Но так бурно могут реагировать единицы. Ты провел на озерах минут по пять и даже не подходил к их водам, но ощутил всю силу их воздействия. Повторюсь, это потому, что ты - избранный, - подтвердил лама. Затем не так пафосно добавил: - Ладно, Гарри, на сегодня с тебя достаточно. Пошли, тебе надо отдохнуть. Завтра будет тяжелый день, как и все следующие.

Поднимался я до будущей спальни по внешней анфиладе, опоясывающей здание-пирамиду. Между ярусами были винтовые лесенки. Моя комната оказалась кельей, по крайней мере, я так всегда и представлял их: каменный прямоугольник, правда, вместо окна здесь была дверь, часть которой оказалась открытой.

Внутри находился узкий топчан, прикрытый тонким шерстяным одеялом, на котором лежала жесткая подушка, явно набитая соломой. Небольшая тумбочка, стул с высокой спинкой и кожаным сидением. В углу таз для умывания и кувшин. Да… условия прямо спартанские.

В комнате моих вещей не было. Поэтому я просто скинул оранжевую тогу и улегся на ложе. Даже у Дурслей в чулане я спал с большим комфортом. Как ни странно, но уснул я быстро - просто провалился в сон без сновидений.

* * * * * * *

Мне показалось, что едва я коснулся неудобной подушки, как раздался звук, напоминающий рев взбесившегося слона. Я скатился с кровати от неожиданности. В то же мгновение раздался стук в дверь. Я накинул тогу и открыл. На пороге стоял парнишка лет двенадцати, как и все ученики этой странной школы, бритый налысо.

- Час магического единения, - напыщенно сообщил он. - Пойдем.

Я наспех плеснул ледяной водой на лицо из кувшина и потащился за провожатым. Мы вышли из дверей не наружу строения, а внутрь и пошли вниз. Коридоры были узкие, мрачные, без всяких украшений, лишь с многочисленными дверями, из которых выходили мальчики, казавшиеся мне на одно лицо. Они старательно делали вид, что не замечают меня. Но у них это не слишком получалось.

Вместе со всеми мы вышли из здания на улицу, и многие из учеников, как и мой провожатый, зажгли на своих ладонях маленькие огоньки. Увидев кидаемые на меня испытующие взгляды, я вспомнил летнюю практику по интуитивной магии и сделал на кончике указательного пальца Люмос.

- Который час? - поинтересовался я у спутника на английском и только потом подумал, что он может и не говорить на нем. Однако его явно выбрали не за красивые глаза, так как он ответил:

- Четыре.

- Чего такая рань? Вы всегда поднимаетесь ни свет ни заря.

- Эта побудка не ежедневная. Сегодня она посвящена тебе. Обычно подъем в шесть.

- Ну, вот свалился вам на голову и не дал выспаться. Хотя и шесть довольно рано. У нас подъем в восемь.

- Ничего. Мы привыкли.