Юные путешественники

Полчаса спустя пассажиры вышли на набережной Шарлотты-Амалии и пошли к дому Христиана Арбо.

Лишь только они сошли с корабля, Джон Карпентер сказал Гарри Маркелу:

— Ну, Гарри, кажется, все идет как по маслу?

— Да, — отвечал Гарри Маркел, — надо только очень остерегаться, когда будем заходить в гавани!

— Будем осторожны, Гарри. Кому из нас охота губить дело? Начали хорошо, надо довести дело до конца!

— Конечно, Джон. Лишь бы на острове Святого Фомы никто не знал капитана Пакстона. Смотри в оба, чтобы никто из матросов не сходил на берег!

Гарри Маркел хорошо делал, что не пускал матросов на берег. Посещая таверны и кабачки, они могли напиться — это случалось с ними каждый раз, как их оставляли без надзора, — и могли сболтнуть лишнее. Уж лучше было вовсе не пускать их на берег.

— Ты прав, Гарри, — сказал Джон Карпентер. — А если им уж очень захочется выпить, можно будет отпустить им двойную, даже тройную порцию. Пассажиры теперь пробудут три дня на берегу, не беда, если матросы выпьют лишнее!

Хотя матросы охотно вознаграждали себя за долгое воздержание во время плавания всякий раз, как они сходили на берег, на этот раз они сами слишком хорошо понимали всю важность положения. Чтобы не испортить дело, надо было избегать всякого сношения с жителями острова, с моряками всех национальностей, которые посещают портовые кабачки; надо было опасаться, чтобы ни один из них не узнал кого-нибудь из пиратов с «Галифакса». Итак, Гарри Маркел отдал приказ, чтобы никто не сходил на берег и чтобы не пускали на корабль посторонних лиц.

Торговый дом Христиана Арбо находился на набережной. В этой части порта заключаются наиболее крупные торговые сделки, о важности которых читатель может судить, если скажем, что только по ввозу товаров оборот достигает пяти миллионов шестисот тысяч франков в год при двенадцатитысячном населении.

На этом острове пассажиры не встретили никаких затруднений относительно языка: здесь говорили по-испански, по-датски, по-голландски, по-английски, по-французски, точно в классах Антильской школы.

На набережной был только магазин Христиана Арбо; сам он жил в миле от города. Дом его был выстроен на склоне амфитеатром поднимающейся от морского берега горы.

Там, среди роскошной тропической растительности, расположены виллы богатых колонистов острова. Одной из наиболее удобных и красивых была вилла Христиана Арбо.

Христиан Арбо женился семь лет назад на молодой датчанке, девушке одного из лучших семейств колонии. У них были уже две дочери. Молодая женщина радушно встретила своего деверя, которого видела в первый раз, и его товарищей. А молодой дядюшка горячо целовал и ласкал своих племянниц.

— Какие же они милашки! Какие душки! — говорил он.

— Как же могло быть иначе? — сказал мистер Паттерсон. — tales pater… tales mater… guales filiae.[15]

Латинская поговорка заслужила всеобщее одобрение.

Мистеру Паттерсону и всем пассажирам отвели помещение на просторной вилле Арбо. Несмотря на удивительное умение Рени Кофа, меню на корабле было довольно-таки однообразное. Теперь наши путешественники могли несколько разнообразить свой стол. После обеда они отдыхали в жаркое время дня в тенистых садах, которыми было окружено жилище Христиана Арбо. Завязывались беседы, где речь часто заходила о покинутых в Европе семействах, о Нильсе Арбо, который по окончании образования вернется к брату. Сначала Нильс будет помогать брату в его торговом доме, а потом Христиан Арбо не прочь был бы открыть отделение своей конторы на близлежащем острове Святого Иоанна, который датчане предлагали продать за пять миллионов пиастров Соединенным Штатам; предложение это, впрочем, было отклонено.

Когда остров Святого Фомы показался слишком мал для быстро развившейся торговли, колонисты поселились и на острове Святого Иоанна; но этот последний, всего в три мили длины и две ширины, тоже оказался слишком мал; тогда стали селиться на острове Святого Креста.

Христиан Арбо несколько раз выразил предубеждение против капитана Пакстона и его экипажа; но мистер Паттерсон уверил его, что все они заслуживают только похвалы, и последние сомнения его рассеялись.

Остров Святого Фомы представляет интерес для путешественников, и наши юноши совершили по нему несколько прогулок… Это очень бугристый, вулканического происхождения остров с многочисленными холмами, из которых самый большой возвышается на тысячу четыреста футов над уровнем моря.

Экскурсанты непременно захотели подняться на вершину этой возвышенности, и не пожалели: в награду за усталость, испытанную во время восхождения на гору, с вершины ее представился чудный вид. Как огромная рыба, плавающая на поверхности Антильского моря, лежал остров Святого Иоанна, окруженный островками Ганс Леллик, Лоанго, Буек, Саба, Савана, а вдали расстилалась блестящая на солнце огромная водная равнина.

Остров Святого Фомы простирается всего на восемьдесят шесть квадратных километров, то есть, по верному замечанию Луи Клодиона, всего в сто семьдесят два раза больше парижского Марсова поля.