Юный дрессировщик

Вечером Азу на пост с Индусом не повели, а пошли они с Марией Михайловной каким-то необычным маршрутом — вдоль набережной, откуда тянуло новыми запахами, слышались непонятные тревожные звуки: пыхтел, причаливая, буксир, гудел пароход, уходящий в море, слышались громкие крики матросов. Все было интересно и ново. Азе нравилась такая прогулка, а тут еще Мария Михайловна, зайдя за склад, где было безлюдно и тихо, отцепила поводок и пустила Азу гулять. От этого стало необыкновенно весело, хотелось носиться кругами, как носятся щенки. Она не стала, конечно, носиться — обычная теперь для нее сдержанность остановила ее. Мария Михайловна, как бы угадывая настроение Азы, подняла палочку, бросила ее: «Апорт!». Аза с азартом бегала за палкой, еще и еще… Она уже забыла про солидность и сдержанность, носилась как угорелая, высунув язык.

Когда пришли опять на питомник, Азу не поставили, как всегда, в вольер, Мария Михайловна взяла ее с собой в бытовку, такую комнату, где отдыхают вожатые и куда собакам вход воспрещен. Азе это правило было отлично известно, она вошла робко, осторожно ко всему принюхиваясь. Мария Михайловна сняла шинель и спустила Азу с поводка:

— Знакомься…

Обнюхав все в бытовке, Аза по коридорчику направилась прямо к кухне. Чудесный запах шел с плиты, на полках лежали овощи и стояла миска с кашей, которую Мария Михайловна оставила для Азы. От каши Аза попятилась, чтобы ее не заподозрили в воровстве. После кухни она пошла в раздевалку. Шкафчик Марии Михайловны был открыт, и Аза с интересом обнюхала всю ее штатскую одежду. Одежда пахла домом. Она подбежала к Марии Михайловне, ткнулась ей в ноги, замахала хвостом: «Смотри-ка, твой запах, твои туфли, платье — я знаю».

Мария Михайловна дала ей кусок сахару. Это случайное совпадение, но раньше хозяйка всегда давала ей сахар, когда оставалась одна. Мария Михайловна легла спать. Аза постояла над ней, хотела лизнуть, но, застеснявшись своей нежности, отошла и легла у двери. У двери ей показалось одиноко, она снова подошла, легла у топчана, где спала Мария Михайловна. Аза закрыла глаза, и ей стало хорошо и спокойно впервые за долгое время.

Это произошло на четвертый день их совместной работы. Мария Михайловна взяла Азу в патруль. Сильный сырой ветер предвещал холодную ночь. Река вздулась. Синие тяжелые тучи неслись по небу.

Днем охрану предупредили, что на заводе перед праздником нужно быть особенно бдительными. Сказали также, что нужно ожидать проверок начальства.

Ходят они с Азой, слушают, ждут… Их-то уж обязательно придут проверять, как они с Азой службу несут, ведь они обе новенькие.

Всякой собаке передается состояние человека — она настороженно поводит ушами, ловит едва слышные звуки. Ночь для нее полна говорящих запахов. Ночью все собаки недоверчивей, злобней. Ветер качает фонари, свет вырывает из тьмы желтые бока штабелей. Мария Михайловна и Аза ходят, проверяют, все ли в порядке.

Вдруг ошалело залаяли собаки на блоках.

«Ага, вот она, проверка», — подумала Мария Михайловна и пошла к забору. На блоке метался Индус. В его лае Аза услышала настоящую злобу, призыв, предупреждение. Мускулы ее напряглись, шерсть поднялась дыбом, походка стала бесшумной. Аза не издала ни звука. Двигалась она быстро, крадучись, иногда на миг задерживалась, чтобы втянуть в себя воздух, уловить чужой запах. Теперь она знала, где опасность. В штабелях, притаившись в темноте, стоял человек.

Азе мешал поводок. Она натянула его и, не доходя метра два до конца штабеля, резко дернула в сторону, больно ударив Марию Михайловну об угол.

Человек шел на них.

— Стой, кто идет? Стой, спущу собаку… — Последние слова застряли у Марии Михайловны в горле. Человек шел, подняв над головой обломок доски. Фонарь качнуло, осветив на миг перекошенное злобой и страхом лицо.

Мария Михайловна вскрикнула, но Аза уже ринулась на бандита. Никогда прежде не бросалась она с такой яростью. Этот человек посягнул на ее хозяйку, которая стала ей дорога, и собака рвала и кусала его. Он был для нее воплощением всего зла, которое ей пришлось пережить.

Прыгнув бандиту на спину, Аза вонзила ему зубы в плечо. Бандит покачнулся, ударил ее о штабель и придавил спиной. Аза сорвалась вниз, вцепилась ему в руку, но он отбросил ее ударом ноги. Бандит тоже дрался за жизнь, и ему было не до шуток. Увернувшись от следующего удара, Аза снова схватила его за руку, вкладывая всю силу и злость в эту хватку. Рука повисла как плеть.

— Убери собаку, — попросил бандит.

С трудом оттащив Азу, Мария Михайловна отвела бандита в проходную, где был телефон. В проходной бандит рванулся, хотел удрать на улицу, но перепутал двери и вскочил в маленькую смежную комнату, где отдыхала охранница. Та спросонья схватила винтовку. Бандит завопил; он рванулся было к другой двери, но Аза не прозевала: она ухватила его чуть пониже спины, и бандит взвыл от боли. Мария Михайловна позвонила по телефону.

Бандита отправили куда следует. Марию Михайловну премировали за отличную службу, отметили благодарностью в приказе.