Юный техник, 2005 № 02

Потом Жан Даниель занялся арифметическими вычислениями. Подсчитал, что среднее число качаний маятника всегда равно одной и той же величине — двадцати колебаниям в минуту. Дальше этих расчетов он не пошел. Остановившись на своих выводах, которые, кстати сказать, хорошо были известны любому часовщику, Шевалье занялся тем, что стал постоянно — из часа в час, изо дня в день — считать про себя. Ему не мешала ни работа, ни разговоры, ни служба, ни чтение книг…

Крестьяне быстро заметили странности Шевалье — его поведения, разговоров. Невольно содействовал этому и сам Шевалье, изрекая время от времени мистические фразы. Так постепенно упрочилась за ним слава самого «выдающегося» из юродивых. Правда, особых почестей и выгод она ему не принесла.

Когда Шевалье минуло двадцать два года, он хотел устроиться служителем в одну из школ. Но ему резко отказали, посчитав, что такому человеку не место в учебном заведении.

Обиженный Шевалье уехал в Эссертин. В долине, лежащей невдалеке от города, он устроился работником на Шаблейскую мельницу и остался там на всю жизнь. Беспрестанные многолетние исчисления привели к тому, что он не мог и мгновения пробыть без того, чтобы не считать секунды, минуты и часы. Даже во сне эта способность не покидала его. Проснувшись, он уже спустя пару секунд мог сказать, который час. При этом, говорят, Шевалье оперировал не числами, а понятиями, специально им самим придуманными. В основу своей системы счисления Шевалье клал три числа — 1, 5 и 12. Сумма первых пяти минут отделялась им и отправлялась в память. Затем он начинал счет заново.

И спустя пять минут отправлял в кладовую памяти следующую сумму. И так ровно двенадцать раз. Ведь двенадцать раз по пять минут — это и есть час. Способность постоянно и в любых условиях не терять нити счета достигла у Шевалье прямо-таки фантастического развития. Его пытались сбить, нарочно заводили с ним жаркие споры, заставляли совершать сложные математические расчеты. А потом неожиданно спрашивали: «Который час?» Шевалье не ошибся ни разу.

Слух о человеке-часах распространились по стране. И он, наконец, удостоился внимания ученых. Летом 1824 года молодой швейцарский исследователь Феликс Шаван приехал на Шаблейскую мельницу. Шевалье в то время было уже шестьдесят семь лет.

Шаван ожидал встретить либо шарлатана, либо же убогого дурачка. Но не увидел ни того, ни другого — перед ним был на редкость здравомыслящий человек, удивлявший выразительностью и оригинальностью своей речи.

Природу дара Шевалье Феликсу Шавану разгадать так и не удалось. Но именно его запискам мы обязаны тем, что весть о человеке-хронометре дошла до наших дней. В наши дни исследователи совершенно уверены, что своеобразные химические часы есть в каждой живой клетке. Именно благодаря так называемым циркадными ритмам наш организм автоматически регулирует самые разнообразные процессы: ритм дыхания и сердцебиения, процессы пищеварения, суточные повышения и понижения умственной и физической активности…

Некоторых людей — например, разведчиков — специально учат прислушиваться к своему внутреннему хронометру, и в результате тренировок они приобретают способность просыпаться точно в назначенный час, правильно определять длительность того или иного события.

Известно также, что корректируется ход наших внутренних часов суточным ходом солнца; если человека поместить на длительное время в помещение без окон, то со временем наши внутренние часы переходят с 24-часового суточного ритма на 25-часовой и даже более длительный. Знают специалисты и о десинхронозе — болезни, которая постигает людей, часто перелетающих из одного часового пояса в другой. Выражается она в быстрой утомляемости, бессоннице, нервозности…

Не знают они по-прежнему лишь одного: как же все-таки устроены биологические часы? Исследования их механизма все еще продолжаются.

Максим ЯБЛОКОВ

ВЕСТИ С ПЯТИ МАТЕРИКОВ

ПНЕВМОМОБИЛЬразработал австралиец итальянского происхождения Анджело ди Пьетро. На стоянке он закачивает в специальные баллоны сжатый воздух, на котором затем и работает сконструированный им роторный двигатель. Одной заправки хватает на 16 км, так что ездит пока пневмомобиль по складу, выполняя роль электрокара.

УСКОРИТЬ РАДИОАКТИВНЫЙ РАСПАДсумели японские физики. Принято считать, что ядерные процессы совершенно не зависят от условий, в которых находятся атомы. Тем не менее, есть вид радиоактивного распада — так называемый бета-распад, — при котором ядро захватывает один из окружающих его электронов. Вероятность такого захвата зависит от конфигурации электронных оболочек атома, а значит, от химической среды, в которой он находится. В японском эксперименте изотопы берилия-7 помещались внутрь фулеренов — шарообразных молекул, состоящих, как правило, из 60 атомов углерода. При повышении электронной плотности внутри фулерена скорость бета-распада гелия увеличивалась почти на 1 %.