Юный техник, 2008 № 05

На этот вопрос хочется ответить отрицательно. Частоте десять колебаний в секунду, о которой сообщает профессор, соответствуют звуковые волны длиной 34 м. По отношению к ним опытный образец ковра площадью с денежную купюру — ничтожно малая величина. Более того, звуковое давление будет направлено во все стороны сразу, и подъемная сила не возникнет. Однако в следующих сообщениях со ссылкой на того же Л.Махадевана, говорится, что ковер будет колебаться с амплитудой 0,25 мм и сможет летать только вблизи земли, на высоте 0,1 мм. А вот это уже другое дело! Отраженный от земли звук начнет складываться с тем, что излучается пластиной. Образуется зона повышенного давления воздуха, а из узкой щели между землей и пластиной ему будет очень трудно выйти. Возникнет нее что вроде акустической подушки, на которую и сможет опираться поверхность ковра.

Профессор математики Гарвардского университета Л.Махадеван.

Джон Кили в своем кабинете.

Однако вообще-то сила звукового давления мала. Даже вблизи сверхмощного киловаттного громкоговорителя давление составляет лишь десятки граммов на квадратный метр. Трудно придумать применение летательному аппарату с максимальной высотой полета в несколько миллиметров и подъемной силой, измеряемой, в лучшем случае, килограммами. Но не будем торопиться с выводами.

Дело в том, что за последние 100 с лишним лет был сделан ряд открытий, говорящих о том, что звук может быть источником больших сил и энергий. Речь идет о том, что при правильном учете свойств среды и подборе частоты звук способен вызвать появление дополнительной энергии.

Первым, как ни странно, столкнулся с проявлением этой энергии американский музыкант Джон Кили (1837–1898). Он публично демонстрировал свои достижения и утверждал, что для каждого тела существует мелодия, способная изменить его вес как в сторону уменьшения, так и увеличения.

В доме, где жил Кили, сохранилась его лаборатория. В ней когда-то находились многочисленные и непонятные устройства с не менее странными названиями — либратор, симпатический передатчик, дезинтегратор. Они состояли из музыкальных инструментов, органных труб, камертонов и объемных резонаторов в виде сфер, конусов и цилиндров. То тут, то там попадались диски с тонкими спицами из золота и платины. Отдельные элементы соединялись свободно висящими шелковыми нитями. Одна из них тянулась к большому механизму с колесами, цилиндрами и шестернями. Когда Кили трогал смычком струны цитры, вся система, представлявшая собой сложный и точно настроенный акустический резонатор, откликалась, и в углу лаборатории приходил сам собою в движение массивный механизм с колесами и поршнями.

То есть, говоря иначе, от звуков в огромном механизме рождалась энергия неизвестной природы.

А вот еще опыт Кили. Стеклянный сосуд высотой более метра он заполнял водой. Металлическая крышка сосуда была соединена со сферой симпатического передатчика толстой проволокой из золота, серебра и платины. На дно сосуда Кили помещал металлические шары.

Изобретатель приводил в действие симпатический передатчик — начинали петь камертоны. Труба издавала короткий звук, и шар на дне сосуда начинал покачиваться, затем медленно отрывался от дна и устремлялся вверх. Труба звучала снова, всплывал второй металлический шар, затем — третий… Когда музыка стихала, шары продолжали плавать. Их вес явно уменьшился.

Кстати, Кили в одних опытах поднимал в воздух при помощи звуков массивные чугунные болванки, в других случаях увеличивал их вес настолько, что они под его действием уходили в землю.

В начале 90-х годов XIX века Джон Уоррелл Кили продемонстрировал журналистам и военному ведомству США небольшую летающую платформу. На ней располагалось кресло пилота, а перед ним приборный щиток, похожий на клавиатуру пианино. С нижней стороны платформы были установлены резонаторы. Их звучание отрывало платформу от земли.

Сохранились воспоминания очевидцев, в которых говорится о том, что платформа летала с большой скоростью, мгновенно изменяла направление полета, но пилот (это был сам Д. Кили) не испытывал при этом действия ускорения.

В то время нужды в скоростных и высокоманевренных летательных аппаратах не было, и военное ведомство отказалось финансировать работу Кили. Жаль, но еще обиднее, что ни сама платформа, ни ее чертежи не сохранились. Воспроизвести нечто подобное никто не попытался.

Изобретатель очень опасался кражи своих идей. Опасался настолько, что не посвятил в них ни друзей, ни соратников. Внезапная кончина изобретателя предала забвению все его достижения. В его лаборатории, ставшей теперь музеем, сохранилось множество аппаратов, работавших только под действием звука симпатического передатчика. Но к сожалению, ни самого передатчика, ни его описания не осталось. Сохранились лишь сведения о том, что он состоял из множества различных механически возбуждаемых резонаторов на вращающейся платформе.

Есть ли что-то общее у работ Махадевана и американского изобретателя? Поживем — узнаем.