Юрей теу

Да, именно так в это утро представляла сама себя и окружающий мир Петти Чарли, считавшая себя самым несчастным существом в мире. Ее немигающие огромные глаза потерянно и отстраненно выглядывали из бодро катившегося по спине змеи лимона и в них, как в зеркалах отражались искривленные стволы древесных титанов и поросшие древним мхом громадные зубы скал. Ее попутчик, он же водитель желтого лимона «форд» был внешне хмур и неразговорчив. С тех пор, как они выехали со стоянки отеля в Сент-Поле, он не проронил ни единого слова, и казалось, был нем, но уж точно не глух. Пустоту внутри салона заполняли истеричные вопли радио, пытающегося сквозь шипящую пасть дешевого динамика воспроизвести динамичность и легкость Нью-Йоркского Smooth Jazz. Петти, никогда не страдавшая эпилептическими припадками и нетерпимостью к терпению ближних, на семидесятую минуту пути была уже готова выбраться из кокона отстраненности и спокойствия и ужалить в барабанную перепонку невозмутимого «водилу». Но возможно, ему доставляла наслаждение эта зубодробильная пытка из спутанных и чертовски пронзительных нот или, же он попросту не любил тишину, которую нужно было нарушать эпилогом ничего не значащих слов. Лишь эта мысль сдерживала все существо Петти от грандиозного дорожного скандала, и она упорно пыталась сосредоточиться на созерцании апокалипсических картинок, разложенных карточным веером в ее голове.

Она рисовала их почти год, пачкаясь в липкой красной реке и соленом дожде из слез. Нанеся последний мазок кистью отчаяния на каждую картинку, она присыпала искалеченный лист кристально-белым снегом, приносящим ей временное забвение и удовлетворение от ощущения пред-небытия. Оно всегда длилось по-разному это пред-небытие, и его нельзя было измарать грубыми отметками времени или относительностью пространства. Лишь в пред-небытие к Петти вновь возвращались давно потерянное физическое чувство счастья и насыщенности сладостью греха. Смрадный саван страданий сползал с ее обольстительного гибкого стана, открывая солнцу ее непорочную молодость и чистоту. Краткие наслаждения в пред-небытие возвращали Петти кратную надежду на скорое избавление от ее гнилой липкой болезни, и она вновь начинала верить, что все еще наладиться и будет как прежде. Как прежде? А как было прежде? Хлипкие пугливые тени пред-небытия не могли открыть ей тайну как раз и навсегда вернуться в потерянный Рай. Они появлялись, подобно приливной кислотной волне и казалось, были готовы без остатка растворить в себе измотанную терзаниями душу, но это была лишь иллюзия и вскоре тени пред-небытия уходили, пряча виноватые взгляды бесплотных бесполезных бесноватых сущностей.

Смахнув с глаз невидимые слезы, Петти вымученно натянула потрескавшиеся нити губ и постаралась обнаружить себя в разнузданном шквале бибопа. По всему салону уверенно и нагло ползали крючковатые ноты, порожденные легендарным «ударом сбоку» Ли Моргана. «Удар сбоку» окончательно парализовал измученное сознание Петти, но и кажется, произвел должное впечатление на молчаливого водителя-меломана. Не дожидаясь пока обнаглевшие в конец ноты, не прогрызут ему дыру в черепе, водитель желтого кэба, резким движением пальцев переключил дико верещавшее радио на новую волну. Пронзительно прокашлявшись, радио услужливо сменило радикальное настроение на нудный педагогический тон.

Вздохнув с облегчением, Петти вскинула глаза и встретилась с вполне миролюбивым взглядом разумного существа с планеты Земля, отразившимся в зеркале переднего обзора. И взгляд этих теплых светлых глаз совсем не желал ей скорой смерти от радиомании, напротив, их обладатель казалось, знал, о чем сейчас думает его печальная пассажирка. Ободрительно улыбнувшись и слегка кивнув головой Петти, водитель привычно уткнулся взглядом в узкую спину дремлющей гадюки. Очередной сеанс дорожной радиотерапии продолжился, и он неожиданно благотворно повлиял на угнетенное настроение пребывающей в состоянии физической апатии и ломки Петти Чарли. Смахнув с ушей своих слушателей пыль тающих джазовых нот, невидимый радиоведущий начал пережевывать до боли избитую, но не лишенную мрачной притягательности, тему смерти. Вкрадчивым восторженным голоском старого «педераста» из Юты, он доверительно поведал подробную историю очередного вымороженного по самый гипофиз серийного маньяка, проросшего на бескрайних жирных пастбищах американской моноцивилизации: