Юрьев день

После пятнадцати минут оживленного торга, доставившего искреннее удовольствие обеим сторонам, мы сошлись на том, что отец получает две трети прибыли, а мой комитет – оставшуюся треть. Причем, естественно, авансировать проект должен был император ввиду отсутствия достаточных средств у меня. И, кстати, по алгоритму, озвученному отцом, несколько позже можно будет заняться и Фербенксом. Отправить сначала по Юкону, а потом вверх по его притоку экспедицию из нескольких человек на паре лодок. Как только она найдет золото, пусть тут же столбит участки, а мы их будем потом продавать, с добычей вообще не связываясь. Правда, много там не получишь, потому как при капитализме закон если и действует, то лишь тогда, когда речь идет о небольших деньгах. Если же они средние, а тем паче большие, начинает действовать сила. Необязательно грубая, но тем не менее.

И это, между прочим, означает, что в Номе эта самая сила у нас должна быть, одного подкупа местных властей, когда они там появятся, может оказаться недостаточно.

– Отец, мне кажется, что там должна присутствовать примерно рота наших солдат-добровольцев, по документам являющихся личной охраной того, на кого будут записаны участки. Ее, наверное, можно будет сформировать и на Дальнем Востоке, необязательно везти из столицы.

– Возможно, но это уже пусть думает человек, который будет организовывать дело. У тебя есть предложения, кому все поручить?

– Есть. Главным координатором проекта может стать Ники. И пусть он решит, кто будет командовать в экспедиции. Кандидатуру научного руководителя лучше согласовать с Менделеевым, и он же пусть посоветует человека на должность главного инженера и главного геолога экспедиции.

На самом деле в списках, вне всякого сомнения, должен оказаться еще и как минимум один человек от моей спецслужбы. А лучше, конечно, два или даже три. Блин, до чего же неудачно получилось с Герцем! Теперь, если я хочу, чтобы с экспедицией поддерживалась постоянная связь, две радиостанции придется собирать самому. Или даже три – одна в Номе, одна в Калифорнии, одна во Владивостоке, если там уже есть телеграф. Если же нет, то поблизости от места, где он есть на Дальнем Востоке. Так, а что мне объясняет родитель?

– Мысли ты говоришь здравые, но вот только почему не хочешь взяться за дело сам, а собираешься свалить все на брата? Можешь не отвечать, знаю я, что у тебя наверняка давно готово множество убедительных отговорок. А на самом деле ты просто лентяй, я тебе это уже говорил. Ладно, пусть Ники учится управлять, ему это пригодится. Надеюсь, хоть советами-то ты ему будешь помогать в полном объеме?

– Вне всякого сомнения, отец. Не только советами, но и техникой.

– Ты там предвидишь столько золота, что простой лопатой не выкопать?

– Нет, я имею в виду технику для связи. Если ей заранее не озаботиться, мы же с ума сойдем от любопытства, пока получим с оказией доставленные сведения – получилось у них хоть что-то или нет.

– Мы-то ладно, – усмехнулся император, – а вот закупку механизмов, инструментов и вербовку людей в Калифорнии действительно лучше начать буквально на следующий день после того, как подтвердится наличие золота в той бухте. Но не раньше – чай, деньги-то государственные будут тратиться. Что, твой немец уже придумал телеграф без проводов?

– Да, почти. Дальше я могу и сам, без него. Это, кстати, главная причина, по которой мне не следует взваливать на себя общее руководство подготовкой. Именно причина, а не повод, независимо от того, лентяй я или не совсем.

– Эк тебя проняло, – рассмеялся отец, – да ладно, не обижайся. Ты, наверно, по-другому просто не можешь. Изобретатели, они все такие, у каждого своя придурь. И у тебя еще довольно безобидная.

Глава 23

Мой путь лежал в Кронштадт, где до сих пор мне так и не довелось побывать – ни в той жизни, ни в этой. Более того, путь до Питера я проделал в качестве обычного пассажира железной дороги – и тоже впервые в здешней жизни. Правда, билет сам не покупал, это сделал сопровождавший меня в поездке Михаил Рогачев. Кроме него с нами ехали хорунжий казачьего конвоя и адъютант генерала Черевина. На всякий случай все были вооружены, даже я. И почти всю дорогу до Питера я размышлял, по результатам чего решил, что придется заняться еще и стрелковкой.