Юрьев день

У него строился уже более или менее привычного мне вида самолет, похожий на немного уменьшенную немецкую «Готу» времен Первой мировой войны, но с укороченным хвостом. Если бы не силовая установка, я бы его поостерегся показывать на публике, а с ней картина получалась вполне приемлемой.

Что видела та часть публики, которой посчастливилось присутствовать на летном поле при каких-то полетах, и о чем читала та, коей этого не довелось?

Ну, во-первых, старшие сыновья императора имеют каждый по дельтаплану. Это явные игрушки, они летают недалеко, невысоко и не способны поднять никакого груза, кроме пилотов. А их громко трещащие моторы, отличающиеся малым весом, ресурс имеют и вовсе мизерный. Я не стал скрывать того факта, что у одного аппарата движок пришлось заменить после четырнадцатого полета, и теперь все были уверены, что их ресурс составляет десять часов работы. Относительно же моего так называемого автомобиля вообще ходили слухи, к распространению которых приложил руки Михаил, что двигатели там меняются каждую пятницу. Хотя на самом деле на три тысячи километров пробега пришлось всего две замены моторов.

Далее – дирижабль. У этого силовая установка не подвергалась замене с момента изготовления! А все потому, что она паровая, а не внутреннего сгорания. Летает он далеко, высоко, может взять на борт приличное количество груза. Вот только скорость у него маловата.

И, наконец, аэроплан Можайского. Он, правда, пока еще никуда не летал, но я вполне мог прикинуть, как он станет это делать и какое впечатление произведет. Он покажется ближайшим аналогом дирижабля, у которого все параметры, кроме скорости, несколько хуже. Вот она таки да, превысит скорость «Мечты» раза в два с половиной, а то и в три.

То есть картина вырисовывалась следующая. Наиболее перспективный тип летательного аппарата – тепловой дирижабль с паровыми двигателями. Для узкого круга задач, где требуется высокая скорость и почти ничего более, может применяться расчалочный биплан с теми же самыми движками. А дельтапланы – это, как уже говорилось, просто игрушки их высочеств.

На самом деле, конечно, все было совсем не так. Дельтапланы являлись не игрушками, а машинами первоначального обучения. Аэроплан Можайского изначально будет иметь двойное управление, и на нем станут совершенствовать свои летные навыки те, кто успешно прошел курс обучения на дельтаплане. Дирижабль же так пока и останется показушным аппаратом – до тех пор, пока менделеевской команде не удастся наладить промышленную добычу гелия.

Никаких иных летательных аппаратов, кроме учебных, я в ближайшее время строить не собирался. Ибо хорошо помнил – «кадры решают все». Например, в начале Великой Отечественной у нас и самолетов, и танков было больше, чем в ее конце, и сильно это нам помогло? Англичане же смогли выиграть воздушную битву за Британию, летая в основном на «харрикейнах», которые уступали даже нашим «ишакам», не говоря уж о «мессершмиттах».

Тут, конечно, есть повод для недоумения. Зачем великому князю и младшему брату цесаревича заниматься какими-то обгоняющими время технологиями, когда причина грядущего падения Российской империи вовсе не в их отсутствии? Системой управления надо заниматься, она здорово прогнила и почти не функционирует! Образованием, ибо оно хромает на три лапы из четырех! И так далее.

Все правильно, но следовало учесть вот что. Пока я тихо ковырялся с ездящей и летающей техникой, не задевая ничьих интересов, все было в порядке. Ну такое вот немного странное увлечение у юноши, ничего страшного. Пусть сам развлекается и цесаревича развлекает.

Зато когда мы с Николаем хоть чуть-чуть влезли в вопросы народного образования, у нас сразу напрочь испортились отношения с Победоносцевым – он был слишком умен, чтобы клюнуть на мои уловки с якобы незначительными изменениями и дополнениями. Так ведь это всего лишь Победоносцев! Своего влияния у него почти нет, с ним считаются только потому, что его уважает император.