Юрьев день

Косвенным следствием амурных шалостей папаши стало то, что теперь он чаще общался только со мной одним, без присутствия Николая. Просто потому, что выбирал для встреч с Юлей такое время, когда брата в Приоратском дворце не было и вероятность его появления была минимальной. В результате мне пришлось поучаствовать в подготовке первой встречи нового германского императора со старым российским.

Это только сын кронпринца, то есть не весьма крупная шишка, может просто так сесть в поезд и съездить в Россию. Для императора, что нашего, что немецкого, столь простое решение не подходило.

Вильгельм не был самодержавным монархом – в его стране имелась и конституция, и парламент под названием рейхстаг, и даже какой-то бундесрат, функции которого я представлял себе смутно, но само название мне нравилось. Когда в России дело дойдет до создания парламента, нужно будет посоветовать Николаю название с таким же окончанием. Ну, например, «думосрат» – чем плохо? И у народа сразу начнет формироваться правильный взгляд на этот орган власти.

Так вот, официальный визит Вилли в Россию, разумеется, состояться мог, но не очень скоро. Требовалась солидная подготовка и достаточно много согласований.

Отец, хоть и считался самодержцем, на самом деле в своих решениях был не свободнее Вильгельма, так что предстоящая встреча могла быть только неофициальной и не очень афишируемой. Ну типа решил государь-император слегка отвлечься от трудов, взошел на борт какого-нибудь броненосца посолидней и куда-то поплыл. И тут – надо же, какая неожиданность! По дороге попался Вилли, тоже навостривший лыжи слегка отдохнуть на море. Монархи здороваются, спрашивают друг у друга, не выпить ли им чего-нибудь крепкого за встречу, после чего приступают к переговорам. Если на них будем присутствовать мы с Николаем, то отец точно не нажрется, это проверено. Станет, как порядочный, больше принюхиваться, чем пить.

Но встреча даже в таком облегченном формате требовала определенной подготовки. На меня император возложил решение вопросов, связанных с подарками Вильгельму. Чтоб, значит, они обошлись казне не очень дорого (родитель, между прочим, был еще тем жмотом, даже похлеще меня), но произвели на кайзера должное впечатление. Я немного подумал и посоветовал его величеству спешно реализовать детскую мечту Николая, то есть назвать Гатчинский особый воздухоплавательный отряд воздушным флотом, назначить Ники его главнокомандующим и, главное, ввести в этом самом флоте особую форму и свою систему званий. Дело в том, что я с первой встречи заметил, с каким пиететом Вилли относится ко всяким военным тряпкам и побрякушкам. И если произвести его в капитаны российского воздушного флота, в темпе пошить соответствующий мундир и подарить его кайзеру, он будет весьма удовлетворен. То, что капитан – не такое уж высокое звание, не страшно. Главнокомандующему воздушным флотом тоже еще только предстоит стать полковником.

Если же не ограничиться одним мундиром, а ввести для прошедших летное обучение классы и соответствующие им значки, удовлетворение одариваемого может перейти в восторг. Пусть, на здоровье, щеголяет значком пилота четвертого класса, все равно во всей их якобы цивилизованной Европе такого еще ни у кого нет. И в России тоже, потому как все наши пилоты уже тянут на третий класс, а я – и вовсе на второй.

И вот, значит, одним солнечным октябрьским утром его величество в сопровождении двух старших сыновей взошел на борт новейшего броненосного крейсера «Адмирал Нахимов».

Глава 32

Встреча двух монархов произошла в открытом море, на выходе из Финского залива, примерно посередине между Аландскими и Моонзундскими островами. С каждой стороны прибыло по два корабля. Вильгельм приплыл на броненосце «Саксен» в компании почти такого же «Вюртемберга», а нашего «Нахимова» сопровождал «Адмирал Корнилов».

С моей точки зрения, эти корабли стоили друга друга в том смысле, что все они были какими-то переходными. «Нахимов» имел башенное расположение артиллерии, что в будущем станет общепринятым для броненосцев и броненосных крейсеров, но плюс к тому – две полноценные мачты под парусное вооружение. Кто их сюда воткнул и зачем? Лишний вес, причем сверху, то есть понижающий устойчивость, лишние люди для обслуживания, и все это для того, чтобы при свежем попутном ветре прибавить полтора узла скорости! Только при попутном, при любом другом паруса не давали ничего, а то и вовсе мешали. Идти под одними парусами, без машин, крейсер не мог, ибо так он еле полз и становился практически неуправляемым. И ведь, главное, все это выяснилось еще при испытаниях «Владимира Мономаха», построенного пять лет назад!