Юрьев день (СИ)

Ох, грехи наши тяжкие, мысленно вздохнул я. Ну не возникало у меня в прошлой жизни такой проблемы! Просто оттого, что к старости я там начал не толстеть, а тощать. Однако предубеждение против вегетарианства было уже тогда и, пожалуй, настала пора поделиться им с родителем.

— Не факт, что тот полковник похудел именно из–за отсутствия в рационе мяса, — начал я. — Может, он просто заболел чем–нибудь и вообще скоро помрет. Небось от такой диеты у него болезнь–то и обострилась. Если же организм здоров, то вряд ли он от ботвы начнет худеть. Есть такое животное, гиппопотам называется. Мяса не ест совершенно, и при этом почему–то не худеет. Корова опять же… в общем, не думаю, что это хорошая идея. А почему вас это вдруг озаботило? Полнота далеко не всегда является признаком болезни.

— Да просто неудобно мне! И Фредерикс жалуется — мол, трудно стало мне подходящую лошадь подобрать. Больно сильная нужна.

Ага, если бы дело было только в этом. Я в свое время очень удивился, увидев, как неуверенно отец чувствует себя на лошади. Меня и то научили! А он ездил потихоньку и, кажется, этих самых лошадей даже побаивался. Во всяком случае, не доверял им. Так что у шталмейстера барона Фредерикса задача была действительно непростой — требовались не просто пригодные под седло тяжеловозы, но к тому же еще смирные, флегматичные и доброжелательные. Может, соорудить родителю мотоцикл? Вроде чоппера. А что — борода есть, лысина есть, пузо тоже в наличии — вполне каноничный байкер получится. Хотя пусть лучше на велосипеде побольше ездит — если не напрягаться, то для здоровья весьма полезно.

Так я родителю и сказал.

— Думаешь? Ладно, попробую. Но на парад, скажем, на этом твоем лисапеде не выедешь.

— На автомобиле можно! — осенило меня. Хорошо хоть хватило ума не ляпнуть — «как Сталину». — Чай, у нас тут технический прогресс, пора отказываться от покрытых мхом столетий устаревших традиций. Решено, сделаю я вам автомобиль.

— Хм… а что… ладно, делай. Дорого он мне встанет–то?

— Не так чтобы очень, думаю, где–то тысячи три–четыре на него уйдет.

— Ого! Твой–то куда дешевле обошелся.

— Так то мой! Вы же император, вам на таком убожестве ездить будет просто неприлично, посолиднее придется делать.

Я думал, что наш разговор на этом закончится, однако ошибся. У родителя ко мне было еще дело, причем не одно.

— Тут, понимаешь, маман меня спрашивала — нельзя ли такой мотор, какой на твоем автомобиле стоит, только поменьше, на велосипед приделать? Чтобы он побыстрее ездил.

Да уж, маман в этом отношении являлась полной противоположностью отцу. Верховую езду она любила самозабвенно, почти как танцы, причем быструю, с лошадьми у нее никаких проблем не возникало. Я даже иногда думал — не свернула бы матушка шею, с такими–то лихими скачками! Но не волновался, ибо в другой истории ничего она себе так и не свернула. И на велосипеде родительница с удовольствием гоняла по парковым дорожкам. Сделать ей, что ли, мотоцикл? Точнее, мопед, на нем убиться довольно трудно.

— И чтобы он смазывался чем–нибудь более приятно пахнущим, нежели касторка, — продолжил изложение заказа отец. — А то ты, когда после поездки на своем драндулете во дворец заходишь, иногда ей сильно пованиваешь.

Ага, «мотюль» вам с запахом клубники подавай! Перебьетесь, нету его тут.

— Это не оттого, что ездил, а оттого, что в моторе ковырялся, — объяснил я. — Если маман туда не полезет, то и запах к ней не пристанет.

— Коли так, то и касторка сойдет, — согласился родитель.

Однако и сейчас это было еще не все, что он хотел мне сказать.

— Тут мне старый кайзер письмо прислал, — перешел к следующему пункту повестки дня его величество. — Пишет, что его внук, Вильгельм, прочитал про ваши полеты и очень заинтересовался. Хочет приехать, дабы самому попробовать. И его, наверное, сестры будут сопровождать, София и Маргарита. Чуешь, чем дело пахнет? Фридрих, сын его, действительно горлом мается, все ты правильно разузнал. Ему даже какую–то операцию предлагали сделать, только он отказался. Так что Вильгельма к нам привязать — оно очень своевременно будет. Ты там к средней сестре, Софии, присмотрись, ладно? Вот только… левая–то рука у Вильгельма совсем плохо работает. На дирижабле ладно, пассажиром его покатаете, а с дельтапланом как быть? Не разбился бы будущий наследник.

— Не разобьется, мы для него специальный дельтаплан подготовим, — пообещал я.