Юрьев день (СИ)

Я схватил её голову за виски и с силой повернул к себе, заставив смотреть на меня. Заставив смотреть мне в глаза. Больше того, двумя парами пальцев: большим и указательным, я, пользуясь тем, что лапищи у меня ого-го какие, ещё и веки её растянул вверх и вниз, не позволяя даже зажмуриться. Хотя, это, наверное, было лишним.

Я вперил свой яростный, горящий взгляд ей в глаза, в которых мелькнула и зародилась неуверенность.

— «Где ты, тварь???!!!» — прорычал я ещё яростнее и громче. Я впиявливался своим взглядом в её глаза, словно хотел продавить, пробурить, просверлить ей череп насквозь… чтобы увидеть за ним того, кто это всё затеял. Увидеть, найти, поймать… и убить.

Во мне не было ни сомнений, ни неуверенности, ни мыслей о том, что выгляжу я по-идиотски. Были только ярость и непреклонная решимость, абсолютная уверенность, воля, сила и ярость.

— «ГДЕ ТЫ, ТВАРЬ???!!!» — проревел я раненым медведем на всю комнату, да, наверное и не только.

…и я увидел. Или не увидел, а почувствовал. Или ещё что-то… Не важно. Я понял, где Разумник. Совершенно чётко и однозначно понял, что эта тварь сейчас стоит внизу, прямо под нашими окнами. Стоит… нет, дёрнулась и… собирается убежать?

От меня? От меня?! Убежать?!.. Чтобы потом вернуться и опять гадить?!!!

Не пущу!! Не уйдёшь!!! Не сбежишь, ТВАРЬ!!!

Девчонка в моих руках обмякла, закатила глаза и, похоже, что отрубилась. Но и плевать. Я вскочил с неё, схватил стул и швырнул его со всей силы в окно, так, что он разнёс в дребезги весь хороший дорогой и качественный тройной стеклопакет и вылетел наружу. Но опередил он меня совсем ненамного, так как прямо следом за ним через тучу ещё не упавших осколков, выпрыгнул и я. С такой силой, такой скоростью, каких, наверное, никогда до этого себе не позволял. Ведь сейчас мне не мешали мозги. Не ограничивали мысли о том, что это, вообще-то, второй этаж, и при малейшей неудаче, можно переломать себе ноги. Минимум, ноги. Что все эти осколки, кажущиеся такими безвредными и невесомыми, это стекло! Свежее и от того очень острое. Которое может даже в полёте, прямо сейчас, пока ещё «висит» серьёзно изрезать кожу, не говоря уж о тех его кусках, которые остались не выбитыми в раме, и которые я довыбивал теперь своим собственным телом. Мне было всё равно.

Я вылетел из окна и увидел её, эту тварь. Она как раз поднимала голову вверх. Подняла и увидела меня. Наши глаза встретились. Её зрачки сначала расширились, а потом сузились от ужаса. В её и моих глазах одновременно появилось понимание, что это всё — это смерть. Что уже ей не убежать и ничего не сделать…

Хотя, надо отдать ей должное, она попыталась. Попыталась извлечь пистолет из оперативной кобуры под левой рукой из-под расстёгнутой куртки. Вряд ли бы, это у неё получилось при любом раскладе — слишком мало на это было времени, слишком быстро я летел. Так ещё и глушитель этой машинки зацепился за ремни и ещё замедлил процесс.

А я был уже здесь.

Мощный, правильный и, наверное, даже красивый удар локтем сверху в лоб. Тот, который наносится основанием лучевой кости и локтевым суставом при вывернутой ладонью от себя, пальцами вниз, к животу руке. «Тайцы» очень любят такие удары в голову наносить, так-как они мощные и, за счёт интересной траектории, могут обходить выставленные от боковых «крюков» блоки. Ведь рука, при таком ударе, сначала разгоняется, как для хука, а затем нырковым «плавательным» движением сгибается и уходит вверх, нанося удар уже не сбоку, а сверху, не кулаком, а локтем, всей его плоскостью.

Вот такой вот удар, в который ещё и была вложена вся масса и инерция падающего с высоты второго этажа тела, пришёлся точно на лоб стоящего в низу, задравшего голову и тянущего пистолет из кобуры человека. На лоб, через переносицу и нос.

Удар, сдвоенный хруст. Дальше я, как много лет учили, встретился с землёй двумя крепко прижатыми друг к другу ногами и погасил оставшуюся инерцию кувырком-перекатом через левое плечо, так как справа прибор… тьф! Старые привычки, никак их не выбьешь. Нет давно никакого прибора. И парашюта за спиной нет. Так что, просто перекат. Айкидошный — майо укеми, с одновременным разворотом на сто восемьдесят при выходе из него, чтобы вскочить уже сразу лицом к противнику и быть готовым к новой атаке…

Но атаки не последовало. Противник был мёртв.

Я убедился в этом, подойдя и присев над телом… мужика. Маверика…

Хм? Я что-то, до последнего, был уверен, что это был не он, а его мать, Мария Дмитриевна… Ну, видимо, семейное сходство. «Почерк» один. Вот и перепутал — бывает. Не важно.

Беглый осмотр показал, что мой удар сломал ему и нос и шею. Да ещё и при падении тела, оно ударилось затылком об асфальт, проломив этот самый затылок об него. Спасать или реанимировать здесь уже было нечего — труп. Пусть ещё дёргающийся в предсмертных конвульсиях, но уже труп. Уже и глаза закрылись.

Вспышки… много вспышек… Хм? Вспышки?