Читаем Юрфак.ru. Зона Хиггса полностью

 Один раз приходит Татьяна Валентиновна домой и говорит, что к историчке поступила дипломная работа какого-то пацана на тему власовского движения. Чувствуется, что в ней были использованы материалы весьма ограниченного, если не сказать, эксклюзивного, доступа.


Земля мне чужда, небеса недоступны.

Ещё мне скучно быть справедливым. 1169.формат.


Пацан утверждал, что генерал Шкуро, как и другие  осуждённые, был казнён через повешенье. Правда, повесили его не за шею, а за гениталии.


Мир - только усмешка,

что теплится на устах повешенного. 1170.формат.


По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР  16 января 1947 года  Шкуро повешен в Лефортовской тюрьме МГБ СССР. В некоторых источниках отмечено, что казнь была «мучительной».66.руст.


На изогнутых в клювы тяжелых крюках

мясники пеленают багровые туши. 1171.формат.


Бабуся хотела у меня узнать, могло ли такое быть? Я задумался.  Помнишь, - говорю, - в Бауманском районе Мельянцев работал? Его дед после войны на погранзаставе в Прибалтике служил. И так случилось, что в 1946 году лесные братья его дружку Серёге яйца в горнице отрывали, хотели узнать, где начальник заставы прячется, а  он в это время в подполе сидел  и ждал, скажет  об этом Серёга или нет.


Курчавое чело

подземного быка в пещерах тёмных

кроваво чавкало. 1172.формат.


Серёга смерть принял, не сказал. Когда дед из подпола вылез, ему до звезды были УПК РСФСР и союзных республик, трибуналы и все прокуроры вместе взятые. Он с братьями коротко разговаривал. Одной рукой управляться. Психологический настрой у него такой был.


Латеральный треугольник шеи? 1173.формат.


О Прибалтике и Сергеев вспоминал. Его книжка с дарственной надписью долго у деда Валентина на шкафу валялась. Сергеева в 1949 году демобилизовали и направили в те края начальником заставы. Граница не обустроена, погранцов мало, что-либо реальное только во взаимодействии с войсками НКВД можно реализовать, зато писанины выше крыши. Днём он, высунув язык, по территории мотается, а по ночам донесения пишет.


Гуляет ветреный кистень

по золотому войску нив. 1174.формат.


Весна 1950 года, ночь, Сергеев отчёт заканчивает,  в кабинете полумрак, горит только настольная лампа. Около 2-х часов дверь тихо открывается, в проёме стоит здоровенный мужик в длинном брезентовом плаще с капюшоном, надвинутым  на самые брови, так, что лица не видно. Как он через три кордона прошёл, непонятно. Понятно, что это крантец.


И ветер расхлябанной рамой,

как гроб забивая, стучит. 1175.формат.


Мужик вынимает из карманов руки (в каждой из них по парабеллуму) и переступает через порог. На дворе слякоть, грязь, а сапоги сухие. У Сергеева в руках только перьевая ручка, а в голове одна мысль: – Неужели всех часовых положил, заставе конец?


В овальном зеркале Сведенборга

отражается море, кровавое море. 1176.формат.


Мужик молча подходит к столу и кладёт на него оба парабеллума:

- Сдаюсь.

Сергеев с ним до утра чай пил, отходил потихоньку. С часовыми потом разбирался, когда мужика в райцентр увезли.


И молча окстился когда-то державной рукою,

ныне дрожавшей, как утренний пар над рекою. 1177.формат.


На Юге ситуация посложней была, чем в Прибалтике. Там казачество раскололось. Красновцы налетят, всех в капусту порубают. Подтёлковцы налетят, порубают  всех в капусту.


России нет, не стало больше,

ее раздел рассёк, как Польшу. 1178.формат.


Разлом через каждый род, через каждую семью прошёл. У любой бабки старшие сыны за белых воюют, а младшие – за красных бьются. Вместе собираются только на похороны, да на крестины.


Ещё чернее и огромней

тень Люциферова крыла. 1179.формат.


Бабушкина сестра говорила, что в таких случаях каждая мамаша с иконой в руках вставала у порога и в хату детей по очереди запускала. Красный – складай  оружие налево, целуй икону, проходи. Белый – целуй икону, оружие складай направо, проходи.


Плод был наполовину ал, наполовину бел. 1180.формат.


За столом мирно сидели аж минут двадцать, до третьего тоста. Шолохову за «Тихий Дон» не зря Нобелевскую премию дали, реальная книга получилась.


Там сталь, дымясь, прошла по стали

и кровь по крови протекла. 1181.формат.


Шкуро (настоящая фамилия Шкура, он её сменил, так как батьке Махно завидовал) со своей сотней (её волчьей называли, у них на знамени голова волка была, а боевой клич волчий вой имитировал)  крепко лютовал. Если кто-нибудь из красных тогда выжил, то мог Андрею Григорьевичу его подвиги  на Кубани или под Касторной припомнить.


Стало быть, маятник?

То Иисус, то Христос. 1182.формат.


К 1947 году революционный настрой в народе ещё сохранялся, тем более, что по расстрелу  инструкции были подробные, а вешать мы только после Тегеранской конференции стали, в 1943 году, когда практики особой не было.


Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года гласил:

1. Установить, что немецкие, итальянские, румынские, венгерские, финские фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники родины из числа советских граждан караются смертнойказнью через повешение…

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне