Юрфак.ru. Зона Хиггса

перепачканных в сале и желчи хозяев. 1227.формат.

На крутом повороте альпийской дороги английский бронетранспортёр газанул и исчез. Его место занял точно такой же, но с другим экипажем. Он-то и привёл колонну в нужное место под пулемёты войск НКВД (наши армейские части по принципиальным соображениям власовцев в плен не брали, настрой  у них такой был).

Что, боярин, конец, глаза застеклил тебе пот?

Вот и смотришь оплечь, будто сквозь слюдяное оконце,

и не видишь, как взрослые дети твои, отрезая хазарам отход,

по широкой дуге на погоню заходят от солнца. 1228.формат.

Этим бронетранспортёром командовал дедов сослуживиц. Дед его фамилию не назвал.

О горящее знамя – тигриная рябь,

буйный молот и серп в грозовом серебре (86). 1229.формат.

(86)  Серп и молот — советская государственная эмблема, размещённая на Государственном флаге Советского Союза. Символизирует единение крестьян (серп) и рабочих (молот), мусульман (полумесяц) и христиан (крест), женщин (лоно Венеры) и мужчин (меч Марса), мирской власти (лук) и духовного оружия (стрела). 75.грунт.

XVII дефиле

ТРЕТЬЕ ОБРУШЕНИЕ ШТУКАТУРКИ

Я вижу месяц, листья в каплях, сырость.

И. Гёте «Фауст»

Кондратом я сделался после того, как зимой меня в очередной раз выгнали с квартиры. Я подался к Моисею и Осоцкому, которые жили тогда на первом этаже дома на улице Антоненко, что за Мариинским дворцом. Хозяйка у них была сварливая, гостей не любила, поэтому посетители заходили к ним через окно. Уходили таким же образом.

И вечерогривы кони,

и утровласа дева. 1230.формат.

Забегая вперёд, скажу, что однажды летом кто-то из наших товарищей (вспомнить бы, кто) перепутал окна и в глубокой ночи чуть не умер с перепугу, свалившись прямо на хозяйку, которая по причине неимоверной духоты спала под своим окном совершенно голой.

А в гробе том старуха,

без движенья, без дыханья -

страшно мне! 1231.формат.

Впоследствии этот подвиг неизвестного героя повторил Иванов. Мы ехали в Москву, и  Лёха  в купе опрокинул бутылку пахучего  румынского вермута, который почти весь вылился на пол. У меня потом три дня башмаки к асфальту прилипали.

Я стираю оконные звёзды,

как Христос мою грешную жизнь. 1232.формат.

Утром ехавшая с нами тётка рассказывала, что после Бологого поезд резко затормозил. Иванов во сне слетел с верхней полки и по параболе спикировал вниз прямо к ней.

На скалах скользко спать... Но сплю... 1233.формат.

Приземлившись на мягкое, открыл глаза, изумлённо посмотрел тётке в лицо и сказал:

- Да тут старуха какая-то.

Как все –как все- во сне – во сне -

я смерть – свою – смотрел. 1234.формат.

Иванов ничего такого не помнил, он  как сомнамбула полез к себе наверх, где мгновенно уснул.

Бог знает, что ты там бормочешь,

ища пенсне или ключи. 1235.формат.

В ту зиму я, бесквартирный, тоже нашёл приют на улице Антоненко. Товарищи запускали меня в хату тайком от хозяйки, пытаясь скрыть от неё факт моего незаконного проживания.

Сестру именовали мы Фамарь. 1236.формат.

Таким образом я прокантовался неделю. Но шила в мешке не утаишь. Как-то днём, в воскресенье, дверь в комнату отрылась, на пороге возникла наша мегера, выцепила меня взглядом и принялась орать, что с моей помощью её постояльцы устроили из квартиры нелегальное общежитие.

И в этот миг к пределам горшим

летел я, сумрачный, как коршун. 1237.формат.

На мне были бежевые кальсоны, заправленные в клетчатые гольфы, рыжие тупоносые ботинки и шинель, накинутая на плечи. Я стоял у белой стены возле большой круглой, как бы гофрированной, печки, безупречное описание которой Сёмин  дал в книге «Нагрудный знак Ост», и ржал, потому, что в слове «общежитие» хозяйка старательно делала ударение на букве «о».

Я за жизнь боюсь - за Твою рабу,

в Петербурге жить – словно спать в гробу. 1238.формат.

Постепенно все слова из её речи исчезли, и весь ор практически свёлся к повторению одного, склоняемого на все лады слова  - «общежитие». Моисей с Осоцким еле сдерживались, а мне терять было нечего, но чтобы их не подвести (не ровен час, тоже выгонит), я ржал, закрыв лицо ладонями.

А на ладони каждый изгиб

пахнет ещё гефсиманской росою

и чешуёй иорданских рыб. 1239.формат.

- Плачешь? – спросила хозяйка.

Я икнул и всхлипнул одновременно. Моисея и Осоцкого затрясло.

- Как тебя зовут?

-  Панкратов, - промычал я из-под ладоней.

- к’Ондратъ? – удивилась она, - Ладно, живи.

Суровой гвардейской слезою

стрелковый рыдал батальон. 1240.формат.

Услышав про Кондрата, Моисей и Осоцкий забились в конвульсиях, а я, обессиленный, сполз по стенке на пол. Съехавшая с плеч шинель накрыла меня, сидящего, с головой.

Так осыпается буквами ветхий Закон.

Так опускается оползень с мёртвого склона. 1241.формат.

В поисках других (прячущихся) нарушителей хозяйка сумрачным щербатым взором ещё раз осмотрела комнату.

Где Иоанн и где Иаков? 1242.формат.

Убедившись, что кроме меня самовольщиков больше нет, она махнула чёрной рукой, повернулась и вышла. Упокой, Господи, её добрую душу.

Дни твои, наверно, прогорели

и тобой, наверно, неосознанны: -

помнишь, в Третьяковской галерее –

Суриков - "Боярыня Морозова"?...1243.формат.