Юрген Лаос

– Эти деревья бурно реагируют на ману, – пояснил Глеб. – Они куда более чувствительны к твоим желаниям, чем остальные деревья, которые находятся в Кальке.

– Понятно, – растерянно протянул Юрген. – И что мы будем с ними делать?

– Для начала тебе нужно соединить собственную ману с маной этого дерева. Вспомни, как ты это делал вчера недалеко от звёздной рощи.

– Я не знаю, как это получилось у меня вчера. Несколько раз я, конечно, уже задействовал ману, но это происходило случайно и, в основном, против моей воли. Может быть, ты для начала расскажешь, как это всё происходит?

Глеб беспокойно посмотрел в сторону дерева и глубоко вздохнул. Не так он представлял себе обучение Юргена. Слишком много простых вещей придётся ему объяснять, разжёвывать. Но раз взялся за дело, отступать нельзя.

– Хорошо, – согласился Глеб, – наверное, начать нужно с предназначения маны. Я долго размышлял на эту тему и пришёл к выводу, что мана дана всем живым существам для того, чтобы они могли пользоваться в полной мере всеми дарами природы.

Глеб вырвал из земли несколько сухих травинок, поднес их поближе к Юргену и закрыл глаза. Спустя несколько секунд они вспыхнули рыжим пламенем.

– С помощью маны мы можем ускорять естественные процессы, – продолжил Глеб, бросая истлевшие травинки на землю. – Мы способны превращать дерево в уголь, истончать огромные каменные глыбы одним только взглядом, но на всё это тратится мана, которую необходимо пополнять. Что произойдет, если её не пополнить, ты уже ощутил. И ещё кое-что важное. Мы способны действовать только в рамках природы. Иными словами, вырастить кустик с плодами без нужных тебе семян не удастся.

– Уловил.

– Но кое-что волнует меня с самой нашей первой встречи, – продолжал Глеб. – Видишь ли, все жители Кальки связаны с источником, который питает их маной. Иными словами, мана в нашем организме напрямую связана с ним. Мы даже не в состоянии покинуть пределы Кальки, так как удалившись от источника на достаточно большое расстояние, оборвем нашу с ним связь. Вся мана исчезнет из нашего организма, и мы умрём. Но ты – совершенно другое дело, потому что не связан с источником. При этом в твоём организме есть мана, которую ещё и отследить невозможно. Это нечто за гранью моего понимания.

– Куда более поразительно то, что ты мне рассказываешь. Неужели вы действительно не можете покинуть пределы Кальки?

– Да, – кивнул Глеб, – но эти пределы достаточно большие. Километров где-то семьдесят, вот насколько простирается действие нашего источника. Мы можем с легкостью управлять всем живым и неживым на этом расстоянии.

– Управлять?

– Ну да, – пожал плечами Глеб, – конечно, есть определенные различия между живым и неживым. С живыми существами мы сливаемся маной, как, например, сливаются капли воды. С неживым все гораздо проще, мы навязываем ему свою волю, и оно даже не сопротивляется. Ты только что видел, как я поджег траву.

– Я бы не поверил, если бы сам не увидел! – воскликнул Юрген и, помолчав, задумчиво произнес: – Получается, я способен всё это вытворять?

– Да, но тебе будет сложнее взаимодействовать маной с живыми существами, ведь все они соединены с источником, а ты – нет. Мы и пришли сюда именно потому, что это дерево очень легко поддаётся изменению. Вот что мы сделаем. Сначала ты попробуешь соединить свою ману с моей – я не буду сопротивляться, в отличие от этого дерева. А потом уже попробуем вместе разобраться с ним.

Глеб взял за руку Юргена и, прикоснувшись к дереву, замер. Юрген в ту же секунду почувствовал, как нечто холодное проникло ему под кожу. Похоже, это была мана Глеба. Внутри у Юргена всё сжалось.

– У всех разная мана, – понимающе улыбнулся Глеб. – Твою, например, я вообще не чувствую. Попробуй не сопротивляться, дай нашей мане связаться.

Юрген повертел головой.

– Проще сказать, чем сделать! Мне кажется, если я не буду сопротивляться, то превращусь в ледышку.

– Это обманчивое чувство. Мана пробуждает самые различные ассоциации. В этом нет ничего опасного.

Юрген глубоко вдохнул и попытался расслабиться. В тот же момент мана Глеба, которая была всего лишь под кожей, ворвалось в Юргена, замораживая каждый его орган, каждую клеточку. Ему даже на секунду показалось, что из него сейчас польётся ледяная вода.

– Ужас! – крикнул Юрген, дрожа всем телом.

В это же время зашевелился один из плодов на дереве, сначала медленно, затем всё быстрее. Быстрее, еще быстрее. Юрген уже не чувствовал странного холода во всем теле, он только смотрел на дерево. Спустя несколько секунд панцирь плода обмяк и начал стремительно шелушиться, словно старая краска. Но при этом плод не потерял цвет, а наоборот, стал ярче. У Юргена задрожали руки. Он почувствовал не только этот плод, но и Глеба, дерево, землю, словно каждый из них был его органом. В этом плоде хранился жар солнца, который уже был не только внутри плода, но и внутри самого Юргена. Тогда он понял: плод сейчас взорвется, а вместе с ним взорвется и он сам.

– Не надо! – успел прохрипеть он.