Юрген Лаос

– Уже лучше контролируешь ману, – подбодрил Юргена Глеб, – однако легкое напряжение между связью все еще присутствует.

– Легкое напряжение? – переспросил Юрген.

– Ты много пережил. Потрясения влияют на ману.

– А может я просто не понимаю, как ей пользоваться? – спросил Юрген.

Глеб пожал плечами.

– Может быть.

– У тебя такое было? – Юрген испытующе посмотрел на Глеба.

– Нет, – ответил Глеб. Вообще, Мана универсальна. Она не может только разрушать или создавать. Твоя проблема в том, что она невидима. Я даже не могу прочесть твои воспоминания, а уж влиять на ману тем более.

– А как тогда вы учились ее контролировать? – продолжил расспрос Юрген. – Что вы делали?

– Мы изучали свитки. Хотя нет, это все пустяки. Самое главное – это источник. Он ведь равномерно распределяет ману, благодаря ему мы все связаны друг с другом. И если мана одного человека начинает вести себя странно, ее тут же выравнивают остальные.

– А я не связан с вами, – печально сказал Юрген. – И нет у меня никакого источника.

– Мы что-нибудь придумаем, – улыбнулся Глеб. – Я куплю тебе свитки на днях. Связь с ними, конечно, не так эффективна, как с людьми, но после их прочтения мана у тебя немного изменится.

– Спасибо, – тепло отозвался Юрген. – За все, что ты все это делаешь для меня.

– Пустяки.

День шёл по привычному распорядку: Юрген учился контролировать ману, изучал быт и общество деревни, а Глеб обо всём докладывал Александру, ожидая дальнейших распоряжений.

На добытую из кролика ману Глеб купил необходимые вещи для обучения Юргена: свитки с воспоминаниями старых людей, которые первыми начали использовать ману. В рацион наконец-то добавилось «малеконское масло». Оно приятно таяло во рту, оставляя мятное послевкусие.

– Это масло отличается от всего, что я пробовал до этого! – улыбаясь, крикнул Юрген. Глеб находился в другой комнате: он перебирал старые свитки и никак не мог определиться, что оставить для Юргена, а что сдать в библиотеку.

– Юрген, – крикнул Глеб из соседней комнаты, – помнишь, я просил тебя на днях заскочить в библиотеку?

– Конечно помню, – отозвался Юрген, – так мне сходить?

– Можешь помочь мне унести это, – он швырнул два свитка, затем еще несколько, проговаривая следом: «это, и это тоже». Там они могут пригодиться другим людям, которые заплатят, чтобы их прочитать.

Глеб вышел из комнаты, всучил в руки Юргену несколько свитков.

– Это для обучения, а это в библиотеку, – он указал пальцем в сторону комнаты, из которой вышел. – И передай Грегу, который тебя встретит, чтобы он засунул все это куда-нибудь поглубже.

– Но… подожди, я ведь не знаю, где находится библиотека, – спохватился Юрген.

– Если не знаешь где, напряги ману, – спокойно ответил Глеб. Он взял булку с малеконским маслом и поспешно вышел из дома.

Юрген огляделся, в комнате никого не осталось. Разве что на стеллаже таился маленький хрюкающий источник маны. Прибрав со стола, Юрген заглянул в комнату Глеба. В дальнем углу валялось четыре старых свитка. Он направил в их сторону ману, но ничего не почувствовал. Обыкновенное дерево. С трудом верится, что оно может таить в себе воспоминания людей.

Сложив свитки в небольшой тканевый мешочек, Юрген направился к выходу. Он проверил все ли в порядке в комнатах, затем потушил горящие пылинки и вышел из дома.

Деревня горела в глазах у Юргена. Под ослепительным солнцем таяла зелень, сухой ветер клонил к земле серые кусты. Даже листва казалась пыльно-голубой, потерявшей все соки.

– Духота, – пожаловался Юрген. Он стоял во влажных тенях деревьев, не решаясь ступить на горячую землю.

– Лето подходит к концу, – послышалось поблизости.

Старый человек спокойно смотрел на всю эту картину, не меняясь в лице. Это был Ральф.

– В прошлом году погодка была приятнее, – проговорил он.

– Вы знакомый Глеба, – начал уверенно Юрген, – я вас помню, вы мне помогли попасть домой.

– Сейчас ты и сам можешь открывать двери, а? – Ральф закинул голову назад, и с улыбкой посмотрел в глаза Юргену.

– Нет, еще не могу.

Ральф сорвал огромный лист, свисающий у него над головой, и высыпал на него рыхлый табак, придавая продолговатую форму. Он поднес самокрутку к губам и, задействуя ману, поджег ее. Расплылся сладковатый табачный аромат. Юрген высунул язык, во рту внезапно стало горько, как если бы он сам вдохнул табачный дым.

– Так-так, – засмеялся Ральф. – Двери открыть не умеет, а с людьми связывается.

– Простите, – поспешил оправдаться Юрген, – я еще плохо контролирую свою ману. Даже свитки не могу прочесть.

Ральф глубоко затянулся.

– А кто это делает хорошо? Если бы мы все ее мастерски контролировали, то и жили бы одинаково хорошо. Видишь ли, жители не зря связаны с одним источником. Если одному человеку плохо, это чувствуют все, – он поднял указательный палец вверх, – одна жизнь, разделенная на множество частей. Если кто-то контролирует плохо свою ману, мы помогаем ему.

– Но я ведь не часть вашего источника, и не связан с ним, – пожал плечами Юрген, – я сам по себе.

– Это не важно. Все едино, связано оно маной или нет.