Юрген

– Моя дорогая, ты не можешь отрицать, что мы были женаты целых три месяца. И никто не может сохранять безрассудную страсть к какой угодно женщине так долго, несмотря на то что ему ни в чем не отказывали. Страсть – главным образом предмет любопытства, а оба этих чувства умирают, насытившись.

– Юрген, – осуждающе сказала Анайтида, – ты мне в чем-то лжешь. Я вижу это по глазам.

– Нельзя обмануть женскую интуицию. Да, я говорил не совсем честно, когда притворялся, что мне все равно куда отправляться – на Геспериды или в Тир-нам-Бео. В этом я не прав, извини меня. Я думал, что показным безразличием смогу тебя укротить. Но ты видела меня насквозь и весьма справедливо рассердилась. Так что я открываю карты и больше не буду ходить вокруг да около. Я люблю Айглу, дочь Кормака, и кто может меня винить? Видела ли ты когда-нибудь в жизни более соблазнительную фигуру, Анайтида? Я уж точно нет. Кроме того, я заметил… но это неважно! Все же я не мог этого не увидеть. А потом такие глаза! Два маяка, освещающие мне путь к утешению моего далеко не незначительного сожаления по поводу разлуки с тобой, моя дорогая. О да, конечно же, я выбираю Тир-нам-Бео.

– Куда ты отправишься, мой милый друг, выбираю я, а не ты. И ты отправляешься на Левку.

– Любовь моя, будь же благоразумна! Мы вдвоем согласились, что Левка нисколечко не подходит мне. На Левке даже нет привлекательных женщин.

– Неужели у тебя нет других чувств, кроме любви к книгам?! По этой причине я и посылаю тебя на Левку.

И, сказав это, Анайтида распространила сильнейшие чары, ускорившие наступление Равноденствия. Колдуя, она немного всплакнула, ибо любила Юргена.

А Юрген, как мог, сохранял обиженное и сердитое выражение лица, потому что при виде царицы Елены, так походившей на юную Доротею ла Желанэ, его перестала волновать королева Анайтида, и ее развлечения, и все остальное на свете, кроме одной царицы – наслаждения богов и людей. Но Юрген уже научился тому, что Анайтида требует к себе чуткого отношения.

«Ради нее же самой, – так он это выразил, – и из простой справедливости ко множеству восхитительных качеств, которыми она обладает».

Глава XXVII Беспокойные владения царицы Елены

– Но как я могу путешествовать посредством Равноденствия, некоей фикции, простой условности? – спросил Юрген. – Требовать от меня совершения подобного нелепо. – Разве это более нелепо, чем путешествовать с помощью воображаемого существа вроде кентавра? – возразили ему. – Что ж, принц Юрген, мы удивляемся, как вы, совершивший этот неслыханный поступок, можете иметь наглость называть что-либо нелепым! Есть ли в вас хоть какая-нибудь рассудительность? Условности весьма уважаемы и намного сильнее, чем большинство кентавров. Не будете же вы бросать камни в добропорядочность, принц Юрген? Мы невыразимо поражены вашей нелюбовью к такому хорошо известному явлению, как Равноденствие! – И еще много подобного говорили ему.

Короче, на него наседали до тех пор, пока Юрген не оказался чересчур запутан, чтобы спорить, а голова у него шла кругом, и одно виделось таким же нелепым, как и другое. И он перестал замечать особую невероятность путешествия с Равноденствием и таким образом переправился без дальнейших возражений и споров с Кокаина на Левку. Но его возбуждение не было бы настолько сильно, не думай Юрген все это время о царице Елене и ее красоте.

Первым делом он немедленно расспросил, как можно быстрее всего предстать перед царицей Еленой.

– Вы найдете царицу Елену, – сказали ему, – в ее дворце в Псевдополе.

Его осведомительницей оказалась гамадриада, которую Юрген повстречал на опушке леса, возвышавшегося к западу от города. За широкими покатыми пространствами сжатых хлебов виднелся Псевдополь – город, построенный из золота и слоновой кости, ослепительно сверкающий под едва видимым небом, казавшимся необычайно удаленным от земли.

– И царица столь же прекрасна, как и слухи о ее красе? – спросил Юрген.

– Мужчины говорят, что она превосходит красотой всех женщин, – ответила гамадриада, – настолько же безмерно, насколько, на женский взгляд, ее муж выделяется среди всех мужчин…

– О, Боже! – сказал Юрген.

– …Хотя я не вижу ничего примечательного во внешнем облике царицы Елены. И, по-моему, женщине, о которой так много говорят, следует уделять больше внимания своим нарядам.

– Так эта царица Елена уже замужем! – Юрген не обрадовался этому, но и не видел причины для отчаянья. Затем Юрген спросил про мужа царицы и узнал, что сейчас на Елене, дочери Лебедя, женат Ахилл, сын Пелея, и они вдвоем правят в Псевдополе.