Юри

— Не стану я извиняться. Он задирает, суёт мне под нос свой кулак. Почему я должен извиняться?! — кричит возмущённый Юри.

Авторитет атамана под угрозой. Новенький так бойко сопротивляется, что только диву даёшься. Да и Щелкун наблюдает за происходящим с таким ехидным лицом, словно бы спрашивает: «Ну, атаман, а теперь что скажешь? Влип ты со своей мудростью».

Билли смотрит на Юри с ненавистью, словно хочет взглядом пригвоздить мальчика к стенке. Но Юри не отводит глаз в сторону. И продолжает спокойно грызть колбасу.

— Ну, чёрт с вами, — Билли махнул рукой. — Не извиняйтесь, если неохота. Пожмите просто так лапы и… и чтобы между своими парнями больше таких шуток не было.

Юри перекладывает колбасу в левую руку и протягивает правую противнику, расслабленные пальцы Вялого не спеша касаются её. На мгновение рука задерживается в руке, но все присутствующие, чувствуют: эти двое никогда не помирятся друг с другом.

Игра начинается. Карты с растрёпанными углами переходят из рук в руки. Иногда на краю ящика лежат лишь копейки, иногда даже рублёвки.

Странно, как меняет людей азартная игра, — она словно срывает с их лиц маски, обнажает тёмные стороны человеческого характера, о которых в обычной обстановке и предположить трудно.

Посмотрите!

Вялый так и пылает до самых кончиков ушей. При каждом ходе он ругается, хлопает себя картами по колену. Наваливается всем телом на ящик. В такие мгновения он — словно огромный, приготовившийся к прыжку зверь. Глаза жадно и недоверчиво следят за пальцами раздающего карты. Время от времени он в бешенстве кричит:

— Стой! Жульничаешь!

Но когда очередь тасовать карты доходит до Вялого, сразу обнаруживается: он уже успел засунуть две карты под край ящика.

Спокойнее всех ведёт себя Щелкун, хотя он беспрестанно проигрывает и ему всё время приходится занимать деньги у Вялого. Щелкун не поддаётся азарту игры. Он словно хочет лишь поддержать компанию.

Картёжная игра кончается, когда деньги Вялого оказываются в кармане у Билли.

Троица удаляется.

Юри ещё долго сидит возле маленького окна и украдкой смотрит сквозь пыльные в трещинах стёкла вниз, на улицу. Там не видно ни души. Да и кому понадобится в полночь идти на окраину города!

И всё же! С той стороны, где стоят последние дома, медленно приближается человек в форме.

Милиционер!

Юри быстро опускает уголок мешковины. Мальчика охватывает страх, в голове стучит одна беспокойная мысль: «Неужели я стал таким, что мне уже надо прятаться от милиционера? Нет. Почему? Я же не сделал ничего плохого. Но зачем пришёл этот милиционер?»

Юри выглядывает в щёлочку.

«Ого! Стоит как раз против нашего дома! А вдруг ему вздумается подняться сюда, наверх. Что тогда? Ничего особенного. Пусть приходит. Я не боюсь его. Да и зачем ему сюда забираться. Он прохаживается просто так по своему участку. Как хорошо, что я могу посмотреть ему прямо в глаза. Ему и всем остальным: учителю Роозма, Вирве… всем, всем».

Милиционер всё ещё стоит на краю тротуара и курит.

Юри поправляет рваную мешковину, чтобы она плотнее закрывала окно.

«Надо приниматься за дело, как говаривала мама. Завтра начну искать работу. Доброй ночи!»

Юри кивает стоящему под окном милиционеру и ощупью укладывается на кушетку.

10

Сквозь сон Юри слышит кошачье мяуканье. Он вскакивает. Сомнений быть не может: сейчас появится милиционер.

Действительно, лестница подаёт сигналы — кто-то поднимается на чердак.

— Юри!

— Да.

— Это я, Эрви.

— Что случилось?

— Зажги огонь. Ничего не видно.

В сумерках показывается знакомое узкое лицо с тонким носом и густыми бровями.

— Где милиционер?

— Какой милиционер? — Эрви пугается и замирает, словно боится сделать лишнее движение.

— Он стоял здесь, под окном.

— А-а! — Эрви облегчённо вздыхает. — Маленький? И начал закуривать?

— Да.

— Этот частенько прогуливается здесь. Его нечего бояться. А я уже подумал, будто милиционер здесь, наверху…

Эрви садится рядом с Юри на кушетку и сдёргивает с головы берет. К потному лбу прилипли пряди волос.

— Ух! Ну и жара! Я примчался бегом.

— Зачем же ты так бежал? Который теперь час?

— Уже утро. Около семи. Знаешь что, Юри, есть у тебя деньги? Наверно, нет?

— Есть.

— Есть?! — Эрви вскакивает и хлопает себя по коленям. — Сколько?

— Семь рублей.

Эрви весь поник, обхватив голову руками, словно не в силах пережить разочарования.

— Мало, — выдохнул он. Но вдруг оживился: — А какой-нибудь вещички нет? Для продажи?

— Нет. Только школьный портфель и несколько учебников.

— Покажи!

Юри вытащил из-за кушетки своё последнее имущество; это всё, что он захватил с собою, уходя от тёти.

Эрви оценивающим взглядом окидывает портфель и книги. Да, портфель ещё совсем новый. Учебники тоже в хорошем состоянии.

— Пойдёт. Знаешь что, Юри, одолжи мне их. Деньги и этот портфель со всем барахлом. Ладно?

— Но… у меня… не останется ни копейки!