Юридический механизм разрушения СССР

Также непонятно: если главной целью реформы было «оживление советов», то почему новый институт власти был учрежден не в 1985 г., сразу после прихода к власти М. С. Горбачёва, а лишь 1 декабря 1988 г. – в период, когда в стране уже бушевал Нагорно-карабахский конфликт, когда Эстонская ССР, хотя и робко, но все-таки заявила о своем суверенитете и верховенстве республиканского законодательства над союзным, когда в стране удлинялись очереди за товарами первой необходимости и т. д.? Казалось бы, в такой ответственный исторический момент необходимо было принимать жесткие меры по восстановлению порядка в стране, привлечению к ответственности лиц, разжигающих межнациональную рознь, формированию серьезной команды из высокопрофессиональных экономистов для решения проблемы дефицита. Однако М. С. Горбачёв делает совершенно неожиданный и не поддающийся логике шаг – в период нарастания социального недовольства и зарождающегося кризиса в межнациональных отношениях он заявляет о необходимости проведения кардинальной политической реформы и учреждении Съезда народных депутатов СССР.

На самом деле ничего нелогичного в этом шаге генсека нет.

С приходом М. С. Горбачёва к власти перед ним стояли серьезные задачи: введение в СССР частной собственности, то есть по существу реставрация капитализма, слом однопартийной системы, роспуск КПСС, децентрализация СССР и, как следствие, признание государственной независимости союзных республик. Естественно, вставал принципиальный вопрос: как решить эти смелые задачи и, главное, кто их будет решать? Сам Генеральный секретарь? Опасно, можно и «головы не сносить». КПСС? Конечно, нет, раз этого не будет делать Генеральный секретарь – двигатель партии, – значит, не будет делать и сама партия. Верховный Совет СССР? Тоже нет, этот орган был декоративным – он лишь легализовывал партийные решения, следовательно, раз инициативы не будет от КПСС, ничего не предпримет и сам Верховный Совет СССР. Оставался только один вариант – создать принципиально новый орган, который был бы массивным по численности и куда вошла бы элита советского диссидентства. Однако вставал вопрос, когда учреждать данный орган. Если это сделать сразу после прихода к власти М. С. Горбачева, в 1985 г., то новый орган по своей пассивности и безжизненности мало бы чем отличался от уже существующего высшего органа – Верховного Совета СССР, – поскольку всё бы шло по давно заложенной «традиции». Следовательно, перед учреждением Съезда народных депутатов СССР надо было провести подготовительную работу с массовым сознанием. И такая политика начала проводиться и вошла в историю под названием «гласность».

Официально потребность и целесообразность гласности объяснялась необходимостью откровенно заявлять обо всех достижениях и обо всех проблемах советского общества, о его пороках и трагедиях. В СССР теперь не должно было быть «белых пятен» ни в его истории, ни в его действительности. Однако, как известно, до 1985 г. достижения в СССР и так не особо скрывались, даже, наоборот, часто преувеличивались. Поэтому ради них «гласность» проводить не было необходимости. Следовательно, совершенно очевидно, что истинной целью гласности являлось очернение советского строя, советского образа жизни и советской истории.

Именно «благодаря» гласности советские люди узнали о «десятках миллионов» расстрелянных и патологической кровожадности Сталина, о расстреле людей в Новочеркасске при Н. С. Хрущёве, о «застое» при Л. И. Брежневе. Голодомор на Украине в конце 20-х – начале 30-х гг., секретный протокол к пакту Молотова – Риббентропа, расстрел поляков под Катынью, расстрел верхушки главнокомандования Красной армии, вымысел подвига Зои Космодемьянской, несостоятельность Г. К. Жукова как полководца, фальсификация «Ленинградского дела» и «Дела врачей», испытание ядерного оружия на советских солдатах – вот лишь некоторые «плоды» гласности. Людей открыто подводили к мысли: хватит ругать советскую власть «на кухне», делайте это открыто! Неслучайно, когда Нина Андреева, пользуясь правом гласности, написала свою известную статью «Не могу поступаться принципами»[225], в которой всего лишь заявила о том, что нельзя всё в истории оценивать однобоко: до 1985 г. весь советский опыт оценивали исключительно положительно, после – отрицательно («здравый смысл решительно протестует против одноцветной окраски противоречивых событий»), её сразу же подвергли жесточайшей критике, статью объявили «манифестом антиперестроечных сил», а само имя Нины Андреевой стало нарицательным[226].